В первые 2 века земного бытия Церкви вряд ли можно говорить о достаточно четко оформившихся бо­гословских течениях. Появление Александрийской и Антиохийской школ изменяет ситуацию.

Александрийскую школу можно рассматривать прежде всего какобразовательное учреждение и в меньшей степени как богословское направление. Оба этих аспекта дея­тельности данной школы опреде­ляются спецификой исторического развития христианства в Александ­рии - ведущем культурном центре Римской империи, где наиболее ин­тенсивно происходил процесс слия­ния и смешения различных культур­ных традиций и мировоззрений, ха­рактерный для эпохи эллинизма и поздней античности. Наличие здесь мощной иудейской диаспоры (пред­ставляющей т. н. эллинизированный иудаизм), сильных и разветвленных философских школ (среди к-рых можно выделить школу зарождаю­щегося неоплатонизма) и значительного чис­ла ученых, приезжавших работать в Мусейоне, ставили Александрий­скую Церковь в особые условия, тем более, что среди новообращенных в христианство было значительное число людей образованных. Поэтому не случайно именно в Александрии появляется «огласительное училище» или «катехизическая школа»; возникнув первона­чально как школа, предназначенная для наставления язычников и «огла­шенных» в основах христ. веры, она постепенно превратилась в своего рода богословскую Академию.

Возникновение и начальный этап существования школы практически не освещаются письменными источ­никами, но, по преданию, основана она была ап. Марком. Преемственность руководителей (дидаскалов) этого училищаща наблюда­ется с кон. II в., хотя хронология их деятельности далеко не всегда уста­навливается точно. Первым из извест­ных нам дидаскалов Александрий­ской школы был Пантен (кон. II в.), не только яркий наставник, но и та­лантливый проповедник и миссио­нер; за ним следуют: Климент Александрийский (ок. 200 - 202/03), Ори-ген (203-231), св. Иракл (231-232) и св. Дионисий (232-264/65) (зани­мавшие позднее Александрийскую кафедру), Феогност (265-280), Пие-рий (ок. 280 - нач. IV в.), сщмч. Петр, еп. Александрийский (ум. 311). Наивысшего рас­цвета Александрийская школа до­стигла при Оригене, к-рый привлек к себе множество учеников. Дида-скалы школы пользовались боль­шим влиянием в Александрийской Церкви и иногда имели помощников (наподобие ассистентов при профес­сорах); по крайней мере, такой по­мощник (в лице Иракла) упомина­ется у Оригена. Программа обучения в школе периода ее расцвета вклю­чала, вероятно, 3 этапа: круг обще­образовательных предметов; фило­софию, где изучалась совокупность философских систем; богословие, в к-ром центральное место занимала экзегетика, но, возможно, препода­вался также и курс своего рода «сис­тематического богословия». Полный срок обучения продолжался скорее всего 5 лет, причем изучение наук находилось в тесной связи с воспи­танием («гносис» не отделялся от «практики»). При Клименте и Ори­гене школа имела и ярко выражен­ный миссионерский характер: обра­зованным язычникам стремились показать, что христианство является высшим и единственно истинным любомудрием.

С выдвижением К-поля в качестве главного культурного центра позд­ней Римской (Византийской) импе­рии Александрийская школа посте­пенно приходит в упадок (в кон. IV -нач. V в.). «Дочерним ин­ститутом» Александрийской школы стало уч-ще, основанное в Кесарии Палестинской Оригеном, перенес­шим свой богатый опыт преподава­ния на палестинскую почву (после 231); в этой школе получил образо­вание и христ. воспитание св. Григо­рий Чудотворец, сообщающий мно­го ценных сведений о ней в своей «Благодарственной речи Оригену». В целом Александрийская школа как богословское направление опре­делила мн. сущностные черты всего последующего правосл. богословия. К ней примыкают каппадокийские св. отцы. Влияние тайнозрительного богословия, характерного для ряда ее представителей, несомненно, ощу­щается в «Ареопагитиках», в творе­ниях прп. Симеона Нового Богослова (ок. 949-1022) и поздневизант. исихастов; основные богословские и ми­ровоззренческие постулаты этой школы получили развитие в творче­стве прп. Максима Исповедника (ок. 580-662).

(Богословские школы Древней Церкви // ПЭ)

Первым известным нам начальником Александрийского училища был Пантен. Сведения о нем сохранены у Евсевия Кесарийского: «В это время там обучением верующих руководил человек, известный своей образованностью, по имени Пантен. По древнему обычаю, в Александрии имеется училище, где преподается Священное Писа­ние. Оно существует и доныне, и мы слышали, что им ведают люди сильные в слове и ревностные в изучении божественного. В то вре­мя, говорят, особенно блистал упомянутый муж, воспитанный в пра­вилах стоической философии. Он, по рассказам, проявлял такое горячее рвение к Слову Божию, что являлся смелым проповедником Христова Евангелия у язычников на Востоке и доходил даже до земли индийцев... Пантен многое улучшил в александрийском учи­лище; он руководил им до смерти, поясняя и письменно, и в живой беседе сокровища божественных догматов» (Евсевий Памфил. Церк. ист. 5, 10).

КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

Преемником Пантена на посту ректора Александрийского учили­ща был Тит Флавий Климент. О его жизни известно немногое. Пред­положительно, он родился в Афинах, в языческой семье, около 150 г. После своего обращения в христианство он путешествовал в юж­ную Италию, Сирию и Палестину, где слушал уроки выдающихся христианских учителей. Поиск учителя привел Климента в Алек­сандрию, где он поступил в огласительное училище, которым тогда руководил Пантен. Поступив в училище, Климент сделался ближайшим учеником и сподвижником Пантена. После смерти учителя он стал его преем­ником на посту начальника Александрийского училища.

О деятельности Климента в Александрии не известно ничего. В начале III в., когда началось гонение Септимия Севера на христиан, Климент был вынужден покинуть Египет. Вместе со своим учени­ком Александром, впоследствии епископом Иерусалимским, он бе­жал в Каппадокию. Климент умер не позднее 215 г.

Климент считал своей главной задачей изложить христианское вероучение на языке образованных эллинов своего времени. Он об­ладал глубокими познаниями в античной философии, поэзии, мифо­логии, археологии и литературе. Он прекрасно знал Священное Писание и сочинения раннехристианских авторов, а также еретиков I -II вв. Климент стремился превратить хрис­тианское богословие в философскую систему с научными основани­ями. Он доказывал, что христианская религия и языческая филосо­фия не враждебны, но взаимно дополняют одна другую. В дохрис­тианской учености тоже присутствовало семя Логоса, и христиане имеют право использовать все накопленное античностью. Климент развивает темы ранних апологетов, в особенности Иустина Филосо­фа.

Климент задумал монументальную философскую трилогию «Протрептик» - «Педагог» - Дидаскал». Основная идея всех трех частей - показать постепенное восхождение христианина к истин­ному «гнозису» (знанию) под руководством Логоса. Божественный Логос (Христос) выступает в первой части как «увещатель», обли­чающий язычество и призывающий обратиться к истинной вере, во второй - дак «педагог» (букв, детоводитель), постепенно ведущий уверовавших во Христа к нравственному совершенству, в третьей - как «дидаскал» (учитель), открывающий «посвященным» тайны истинного гнозиса. Климент написал первую и вторую части; третья часть дошла до нас под названием «Строматы» (букв, ковры, лоску­ты), отражающим.ее несистематический характер.

«Увещание к эллинам» является первым крупным философс­ким произведением Климента; оно адресовано язычникам и темати­чески примыкает к апологиям II в., содержащим полемику с язычес­кой мифологией и защиту христианской веры. Непосредственным продолжением «Увещания к эллинам» яв­ляется «Педагог», состоящий из трех книг. Он адресован тем, кото­рые отвергли идолопоклонство и приняли христианскую веру. Климент учит христиан удаляться от порочной жизни своих языческих современников. Он, однако, далек от ригоризма, свойственного некоторым раннехристианским писателям (например, Тертуллиану в его поздних трактатах): он не заставляет читателя отвергать достижения культуры и науки, отре­каться от мира и давать обет нищеты. Напротив, жизнь мира долж­на быть наполнена христианским духом. В «Педагоге» много цитат из Платона, Плутарха, стоиков и других античных авторов. Трактат заканчивается гимном Христу, представляющим собой, вероятно, хва­лебную молитву Александрийского училища.

Он создал «Строматы» - восемь книг, объединенных главной темой взаимосвязи христианской религии с греческой фи­лософией, а в более широком плане - вообще со светской ученос­тью. В 1-й книге Климент защищает философию от мнения, соглас­но которому она не имеет ценности для христианства. Во 2-й книге Климент защища­ет истинную веру против философов. Он доказывает, что лучшие умы античности были связаны с иудейской ветхозаветной традици­ей: Платон, например, был подражателем Моисея. Книги 3 - 7 по­священы опровержению еретического гнозиса, которому противопо­ставляется истинно христианский гнозис с характерными для него нравственным совершенством, чистотой и любовью к Богу. В конце 7-й книги Климент указывает, что он не ответил на все вопросы христианской жизни, и обещает написать новую часть или другое произведение. Так называемая 8-я книга, однако, не является про­должением 7-й: она представляет собой собрание отдельных мыс­лей, использованных в предыдущих книгах. Вероятно, эти фраг­менты не предназначались автором для публикации: они были со­браны после его смерти.

ОРИГЕН

Центральной фигурой в богословской жизни христианского Во­стока IIIв. был, несомненно, александрийский пресвитер Ориген - «выдающийся педагог и ученый ранней Церкви, человек незапят­нанного характера, энциклопедической образованности, один из са­мых оригинальных мыслителей, которых когда-либо видел мир», и в то же время богослов, допустивший серьез­ные догматические ошибки, повлекшие за собой его последующее осуждение. Оригена «поистине можно назвать основателем христи­анского богословия, - считает протоиерей Иоанн Мейендорф. - В то время как Иреней, Игнатий, Тертуллиан и Киприан были цер­ковниками, которым приходилось иметь дело с насущными бого­словскими проблемами, диктуемыми конкретной обстановкой, Ори­ген был великим христианским философом, впервые предприняв­шим попытку систематического объяснения христианства в катего­риях эллинской мысли. По размаху своей литературной и учительской деятельности Ориген несравненно превзошел Климента. Ориген родился около 185 г., вероятнее всего, в Александрии. Его отец, Леонид, давший ему об­разование в области Священного Писания и светских наук, мучени­чески скончался в гонение императора Септимия Севера в 202 г. Юный Ориген горел желанием разделить судьбу отца и хотел последовать за ним в темницу, но мать старалась воспрепятствовать его намерению. После смерти отца шест­надцатилетний Ориген остался один с матерью и шестью меньшими братьями. Имущество их было конфисковано, и Ориген начал добы­вать пропитание уроками грамматики. Своими необычайными спо­собностями и ревностью о вере он быстро снискал известность в кругах христиан. Поскольку в Александрии после начала гонений не оказалось никого, кто был бы способен исполнять обязанности огласителя, епископ Димитрий возложил это служение на юного Оригена. В 18 лет он стал главой Александрийского огласительного училища, сменив на этом посту Климента, бежавшего в Палестину. Евсевий так же сообщает, что Ориген, поняв евангельские слова о скопцах, «которые сами себя сделали скопцами для Царства Небесного» (Мф. 19, 12), в буквальном смысле поторопился осуществить эту запо­ведь на деле. Евсевий называет самооскопление Оригена «детским проступком», свидетельствующим «о душе юной, незрелой и в то же время глубоко верующей и стремящейся к самообузданию». В случае с Оригеном следует помнить, что в своей аскетической практике, так же как и в богословских исканиях, он был одним из первопроходцев, ценой собственных ошибок прокладывавших путь последующим поколениям христиан. Ориген одним из первых по­пытался осуществить на деле идеал «истинного философа», кото­рый впоследствии (вIV-Vвв.) воплотился в христианском мона­шестве.

Учительская деятельность Оригена в Александрии прерывалась случайными, иногда довольно продолжительными поездками. Око­ло 212 г. он путешествовал в Рим. Там он познакомился с пресвитером Ипполитом, одним из наиболее извест­ных западных богословов IIIв., произнесшим в его присутствии проповедь. Около 215 г. или немного ранее Ориген был послан епископом Димитрием в Аравию для переговоров с правителем этой области. Оттуда он по приглашению матери Септимия Севера поехал в Антиохию и затем вновь вернулся в Александрию. В 216 г., во время гонения импера­тора Каракаллы, Ориген нашел убежище в Палестине, где он по просьбе епископов Феоктиста Кесарийского и св. Александра Иеру­салимского проповедовал в храме и изъяснял Священное Писание. Однако епископ Димитрий Александрийский был недоволен попу­лярностью Оригена в Палестине и послал за ним своих диаконов вместе с письмом, в котором упрекал палестинских епископов в том, что они позволили Оригену-мирянину - проповедовать в своем присутствии. Ориген вернулся в Александрию и продолжил обычные занятия.

В период между 215 и 220 гг. Ориген начал создавать свои круп­ные экзегетические сочинения. Около 231 г. Ориген отправился по церковным делам в Грецию. Проезжая через Палестину, он принял в Кесарии от рук епископов Феоктиста и Александра пресвитерскую хиротонию. Что побудило палестинских иерархов рукоположить Оригена вопреки канонам, запрещавшим хиротонию клириков из чужой епархии, остается не­известным. Можно предполагать, что к этому моменту Ориген уже был в конфликте со своим правящим епископом. Во всяком случае, как только весть о рукоположении Оригена дошла до Димитрия Александрийского, он созвал собор, на котором отлучил Оригена от Церкви. На другом соборе Димитрий лишил Оригена священства. Александрийский епископ мотивировал свои прещения тем, что Ориген, будучи скопцом, не вправе исполнять священническое слу­жжение. После смерти Димитрия в 232 г. Ориген вернулся в Александрию, однако новый епископ Иракл подтвердил прещения, наложенные его предшествен­ником. Собор в Риме поддержал решение александрийских еписко­пов, тогда как епископы Палестины и Аравии, кажется, игнорирова­ли их. Оригену не оставалось ничего, кроме как навсегда оставить Александрию и пересилиться в Кесарию Палестинскую.

Здесь он основал по образцу Александрийского училища богословскую школу, которой руководил в течение 20 лет до своей смер­ти. Курс обучения в Кесарийском училище был примерно таким же, как и в Александрийском. В этот период у Оригена учился св. Гри­горий, впоследствии епископ Неокесарийский, написавший в его честь «Благодарственную речь». В ней св. Григорий называет Оригена «мужем, который по внешнему виду и по общему мнению - чело­век, но для тех, кто может проникать своим взором в глубины его внутренних качеств, он уже наделен высшими преимуществами, ко­торые приближают его к Божеству». Св. Григорий благодарит Ори­гена за то, что последний обратил его из язычества к истинной вере, обучил всем наукам, внушил любовь к Священному Писанию.

Известность Оригена в последний период его жизни была на­столько велика, что каждая его лекция записывалась стенографами. Епископ Кесарии Каппадокийской Фирмилиан неоднократно при­глашал Оригена в свой город для проповеди или сам приезжал к нему в Кесарию Палестинскую. Около 244 г. Ориген путешествовал в Аравию, где противостал епископу Бериллу, впавшему в монархианскую ересь (Там же, 6, 33).

Во время гонения на христиан императора Декия (251 г.) Ори­ген был арестован и подвергнут истязаниям. Ориген был освобож­ден из-под стражи, однако пытки и тюремное заключение разруши­ли его здоровье, и он умер около 253 г. в Тире. Значение Оригена для христианского богословия трудно пере­оценить. В своих произведениях он разрабатывал триадологические и христологические вопросы в тех аспектах, в каких они рассматри­вались богословской мыслью в течение многих последующих столе­тий. Он заложил фундамент богословской терминологии, которой после него пользовались все крупные церковные писатели. Он сфор­мулировал основополагающие принципы библейской экзегетики, и все позднейшие комментаторы Ветхого и Нового Заветов в большей или меньшей степени шли по его стопам. Он предпринял беспреце­дентную в ранней Церкви попытку критико-текстологического срав­нительного анализа греческих переводов Библии. Аскетические сочинения Оригена ока­зали огромное влияние на развитие монашеской письменности.

Однако в своем богословском дерзновении Ориген иногда выска­зывал частные мнения, не согласующиеся с православным Предани­ем и заимствованные им из чуждых христианству учений. Так, например, в сочинениях Оригена можно найти следы античного уче­ния о предсуществовании душ. Он был сторонником теории «апокатастасиса» - восстановления всей твари в ее первоначальном состо­янии после кончины мира. В триадологии Оригена усматриваются признаки субординационизма. Высказанные им спорные мнения Ориген не выдавал за общецерковное учение, и, возможно, он от­рекся бы от них, если бы при его жизни Поместный или Вселенский Собор указал на их ошибочный характер. Такого, однако, не про­изошло, поскольку богословская мысль его времени еще не доросла до той догматической проблематики, которую он затрагивал в своих сочинениях. Церкви понадобилось три столетия, чтобы осмыслить Оригена, оценить его сильные и слабые стороны и вынести над ним свой суд.

Споры об Оригене начались еще при его жизни и продолжались после его смерти. Есть основания предполагать, вопреки Евсевию, что Ориген был отлучен Димитрием Александрийским не только по дисциплинарным мотивам, но и за свои догматические заблужде­ния. На это косвенно указывает сам Евсевий, когда говорит, что Ориген «писал письма к Фабиану, епис­копу Римскому, и многим другим епископам, о своем православии» (следовательно, в его православии сомневались).

Полный список творений Оригена, составленный Евсевием Кеса-рийским в качестве приложения к «Апологии Оригена» две тысячи наименований. Святой Епифаний Кипрский (Панарион, 64, 63) исчислял трактаты Оригена цифрой в шесть тысяч. Блаженный Иероним пишет, что Ориген «сказал тысячу и более бесед в Церкви, издал, кроме того, бесчисленное множество комментариев... Кто из нас может столько прочитать, сколько он написал?». Ориген был одним из самых плодовитых писателей за всю историю Церкви. Лишь ма­лая часть его литературного наследия сохранилась, но и она состав­ляет семь объемистых томов в Патрологии Миня.

св. Григорий Чудотворец

Согласно блж. Иерониму Стридонскому он первоначально носил имя Феодор.Евсевий Кесарийский, со­общая о том, что к Оригену в Кеса­рию Палестинскую стекалось много учеников из разных мест, отмечает, что из них он знает как наиболее вы­дающихся Феодора. Перемена имени была связана, ве­роятно, с крещением. Святитель происходил из знатной и богатой се­мьи: мать хотела дать ему такое об­разование, какое получали дети бла­городного происхождения. Первоначальное воспитание его было языческим. В 14 лет он лишился отца. «Потеря отца и сиротство» были для него «началом истинного познания»: в это время он впервые «обратился к истинному и спасительному Слову» , однако внешне его жизнь не измени­лась. Закончив образование в шко­ле грамматика, Григорий по желанию ма­тери поступил в школу ритора. Для со­вершенствования образования он вместе с братом Афинодором отпра­вился в г. Верит (Бейрут), где на­ходилась крупнейшая юридическая школа на Востоке Прибыв в Ке­сарию Палестинскую, братья захоте­ли послушать Оригена, к-рый в это время основал здесь школу наподо­бие александрийской.

Встреча с Оригеном определила дальнейшую жизнь Г. Ч. Заметив да­рования братьев, Ориген решил сде­лать их своими учениками и убедил их в пользе философии. Следующей ступенью обучения была этика, при­чем Ориген стремился соответст­венно наставлениям сформировать характер и образ жизни Г. Ч., заста­вив его полюбить христ. добродете­ли (Ibid. 115-149). От изучения язы­ческих философов он постепенно подвел ученика к библейскойэкзе­гетике. «Для меня не было ничего запретного...- говорил Г. Ч.,- но я имел возможность получить знание о всяком учении, и варварском и эл­линском... и божественном и челове­ческом».

По окончании 5-летнего обучения в Кесарии Палестинской Г. Ч. вмес­те с братом Афинодором возвратил­ся на родину. Вскоре он получил письмо от Оригена, в к-ром тот убеждал его направить свои даро­вания и знания на служение хрис­тианству и заняться внимательным изучением Свящ. Писания. В Неоке­сарии он принял решение удалить­ся от шума площадей и от всей го­родской жизни и в уединении пре­бывать с собой и через себя с Богом, однако ок. 245 г. он был поставлен Федимом, еп. Амасийским, во епископа Неокесарийского. Согласно свт. Григорию Нис­скому, он сначала не желал при­нимать посвящение, боясь, чтобы «заботы священства, как некоторое бремя, не послужили ему препят­ствием в любомудрии». Поэтому Федим после долгих усилий, «нис­колько не обращая внимания на рас­стояние, отделяющее его от Григо­рия (ибо он находился от него на расстоянии трех дней пути),- но воззрев к Богу и сказав, что Бог в час сей равно видит и его самого и того, вместо руки налагает на Григория слово, посвятив его Богу, хотя он и не присутствовал телом, назна­чает ему оный город, который до того времени был одержим идоль­ским заблуждением». ним полагал, что не может противиться такому, хотя и необычному, назна­чению. После этого над ним было со­вершено все, что требовалось по за­кону для посвящения во епископа. Через нек-рое время Г. Ч. получил в откро­вении тайноводственное учение, по к-рому он проповедовал слово Божие в церкви. Проповедь имела такое воздействие, что если до него в городе было не более 17 христиан, то в конце жизни он тщательно разыскивал по всей окрестности, не остался ли еще кто-либо чуждым вере, и узнал, что оставшихся в старом заблуждении более 17 чел. Из последующей жизни Гртгория из­вестен факт его участия вместе с братом Афинодором и др. учени­ками Оригена в IАнтиохийском Со­боре противПавла I Самосатского (264 г.). По свидетельству блж.Феодорита, еп. Кирского, «из собравшихся пер­венствовали Григорий Великий, зна­менитый, совершивший ради оби­тающей в нем благодати Духа всеми воспеваемые чудотворения, и Афинодор, брат его». Умер святитель в царствование имп. Авре­лиана между 270 и 275 гг. Наимено­вание «Чудотворец» утвердилось за ним сVв. До этого святитель именовался либо как Гри­горий Великий, либо просто как Григорий. Влия­ние Г. Ч. на религ. жизнь понтийской страны засвидетельствовано свт. Ва­силием Великим, к-рый сообщает, в частности, что неокесарийцы до 2-й пол.IVв. «не прибавляли ни действия, ни слова, ни таинствен­ного какого-либо знака сверх тех, ка­кие он оставил». По словам свт. Василия, мес­то Г. Ч. - среди апостолов и проро­ков, ибо он «ходил в едином с ними Духе, во все время жизни шествовал по стопам святых, во все дни свои тщательно преуспевал в жизни еван­гельской... подобно какому-то свето­зарному великому светилу озарял Церковь Божию».

Лит. деятельность Г. Ч. не была обширной, что во многом объясняется характером и условия­ми его епископского служения. Вы­яснение подлинного объема насле­дия Г. Ч. затруднено отсутствием подробного перечня его трудов в древних памятниках (напр., у Евсевия Кесарийского), а также рукопис­ных сборников творений.

Бывший по своему положению центром тогдашних всемирных сообщений. Это было в то время, когда греческая культура распространилась по всему основанному Александром Великим и распавшемуся после его смерти на части государству. Период времени, в который греческая поэзия и наука были здесь развиваемы, называется по некоторым особым, отличающим его чертам Александрийским веком. Его можно подразделить на два главных периода: первый (Александрийский век в более тесном смысле) охватывает время царствования Птолемеев с 323-30 года до н. э. (эллинистический Египет); второй продолжается от прекращения династии Птолемеев до покорения Александрии арабами - 30 год до н. э. - 640 год н. э. Первым греческим владетелем, стремившимся создать для греческой науки и греческого образования широкое основание и новое убежище, был Птолемей Сотер ; он собрал туда многих учёных и положил основы Александрийской библиотеки и Александрийского музея . Значительно больше двинул эти занятия вперёд создавший знаменитую Александрийскую библиотеку в больших размерах его наследник, Птолемей Филадельф . К Александрийской школе принадлежали греки , египтяне , евреи , а впоследствии и римляне .

Грамматика и литература

Самое большое значение имели грамматики , поэты - меньшее. Первые были не только учителями и исследователями языка, но и филологами и литераторами , объяснявшими не только слова, но и содержание - словом, энциклопедистами . Таковы: Зенодот Эфесский , образовавший первую грамматическую школу в Александрии, Эратосфен Киренский , Аристофан Византийский , Аристарх Самофракский , Крат Малосский , действовавший в другой столице учености - в Пергаме , Дионисий Фракийский , Дидим Халкентер , Аполлоний Дискол и многие другие. Их главная заслуга состоит в том, что они собрали, исследовали, оценили и сохранили для следующих поколений доступные им памятники культуры и литературы. Самые известные из поэтов, писавших большею частью тоже в самой Александрии, были: Аполлоний Родосский , Арат , Никандр , Евфорион , Каллимах , Феокрит , Филит Косский , Фанокл , Тимон Флиазийский и семь - называемых александрийским семизвездием - трагиков, в том числе Александр Этолийский и Ликофрон .

Александрийский век со своим энциклопедическим образованием существенно отличался по духу и характеру от древнегреческой жизни. При внимании, которое было посвящаемо изучению языка, правильность, чистота и изящество этого последнего сделались естественно предметами главного старания, и действительно, многие александрийцы отличались в этом отношении. Но большинству этих сочинений недоставало духа, одушевлявшего прежнюю греческую поэзию, точно так же как и столь важного общения с настоящею национальною публикою; зато техника была в высшей степени выработана и тонка, композиция искусно рассчитана, форма отменно изящна; критика и изобильная ученость, прилежание и навык должны были заменить то, что прежде давал гений. Этот последний проявлялся только у немногих, которые поэтому и кажутся особенно великими для своего времени; другие производили то, что может быть произведено критикою и изучением, их часто искусно обдуманные и заботливо обработанные сочинения слишком трезвы, лишены духа и жизни. Чувствуя недостаток в оригинальности, но признавая её достоинство и стремясь к ней, они незаметно дошли до предела, где всякая поэзия исчезает. Их критика выродилась в мелочность, их искусство - в искусственность. Они стремились к необыкновенному, к новому, и старались добиться этого ученостью. Поэтому большая часть александрийцев была одновременно поэтами и грамматиками, в большинстве случаев - бездушными и холодными рифмоделами.

Философия

Об александрийской школе говорят и по отношению к принадлежавшим к Александрийскому веку и жившим в Александрии философам . Характерно по отношению к александрийской философии то, что в Александрии соприкасались восточная и западная философии и что здесь вообще господствовало стремление к примирению противоречащих друг другу философских систем; вследствие этого александрийские философы, следовавшие этому направлению к собиранию и соединению, и были часто называемы синкретистами . Но на деле это название применимо не ко всем, так как здесь появились и догматики и - в противоположность им - скептики . Более всего известности приобрели александрийские неоплатоники . Соединяя восточную теософию с греческою диалектикой , они воплощали борьбу древней цивилизации с христианством , поэтому их философия оказала некоторое влияние на способ понимания христианства в Египте . Из слияния восточных воззрений с христианскими образовались некоторые течения гностицизма ; некоторые самые важные гностические системы были выработаны в Александрии . Не в меньшей степени были проникнуты духом этой философии и самые видные преподаватели возникшего и процветавшего там христианского катехизического училища; поэтому александрийскую церковь и волновали сильнейшие религиозные споры, так как в Александрии встречались самые разнообразные элементы. Это продолжалось до тех пор, пока из их среды не вышел в борьбе против

Александрийская школа богословов, т.н. огласительная или катехизическая школа (τò òηζ κατηχήσεωζ διδασκαλεϊον, Евсевий Кесарийский , «Церк. история», 6, 3, также Κατηχητικῆ Σχολῆ τῆς Ἀλεξανδρείας).

Под этим названием нужно разуметь не просто школу в широком смысле этого слова, то есть ряд ученых мужей, связанных между собою единством идей, выработанных одним главой, но и (по крайней мере с Пантена, вторая половина в.) формально действовавшее церковно-учебное заведение, имевшее определенное устройство и программу.

Подобно тому как и у иудеев были низшие и высшие школы: «Бет-Соферим» – для ознакомления со священным законом и историей и «Бет-Мидраш» – для объяснения Св. Писания и более глубокого его уразумения, так вскоре после апостольского времени такого же двоякого рода школы надо различать и у христиан.

Низшие христианские школы имели своей задачей поддерживать дело христианской миссии и преподавать христианское учение верующим. Такие школы возникали везде, где только оказывалось значительное число обратившихся в христианство. Высшие школы для более глубокого уразумения Св. Писания и истин веры сначала ограничивались просто наставлениями апостолов, епископов и апологетов. Подобно тому как апостолы личными собеседованиями научали наиболее одаренных духовных лиц, предназначая их на иерархические и учительные должности,– так поступали и епископы, когда они или сами, или с помощью способных учителей преподавали наставления в Св. Писании, причем для более глубокого обоснования христианского учения пользовались и светскими науками, и философией. Такой была школа Иустина в Риме , которого слушал сириец Татиан, и школа Иринея в Галлии, ученики которого Гай и Ипполит достигли высокой литературной славы.

Важнейшие из церковных школ были в Александрии , Кесарии , Иерусалиме , Сиде , Эдессе , Низибии , Лаодикии , Скифополе , Риме , Антиохии , Константинополе и Карфагене .

Старейшим и знаменитейшим учебным заведением была Антиохийская школа, которая, по свидетельству Евсевия , «с древнейших времен существовала там для священных наук» (Церк. история, 5, 10) и находилась под управлением известных своим красноречием и знанием богословия лиц. Евсевий в этом месте называет главой школы ученого Пантена, но ясно дает понять, что не он был ее основателем.

В Александрии со времени евангелиста Марка всегда были церковные учители, говорит Иероним (De viris illustrious, с. 36). Пантен стал во главе огласительной школы в г., в начале царствования Коммода , и позже трудился вместе со своим бывшим учеником – Климентом и преподавал до времени Каракаллы (). О ходе развития, направлении и методе этой катехизической школы у нас имеются лишь скудные сведения.

Изложенный выше ход развития христианских школ в древности вообще вполне применим и к александрийской катехизической школе, на что уже указывает и самый порядок названий, под которыми она была известна у древних: «наставница верных», «училище священных наук», «училище александрийское» (Евсевий, «Церк. история», 5, 10); «огласительное училище» (там же, 6, 3). Но невозможно отрицать и то, что Птолемеем Лагом основанный и Птолемеем II Филадельфом ( -) до н.э. расширенный «Музей», план которого, вероятно, возник в гениальном уме Аристотеля , не остался без влияния на возникновение и расцвет христианской катехизической школы. «Музей» возведен был на степень своего рода академии; при «Музее» была богатейшая обширная библиотека. Там при Птолемеях было переведено на греческий язык Св. Писание Ветхого Завета . Все это сильно влияло на развитие христианской катехизической школы. Там выступали представители самых различных философских систем; светские науки также подвергались тщательной разработке. Туда стекалась даровитая молодежь со всех стран света и слушала лекции по грамматике (филологии), риторике, поэзии, философии, астрономии, музыке, медицине и другим наукам и искусствам.

Совершенно те же науки преподавались и в катехизической школе. Ориген преподавал кроме медицины все вышеназванные науки и, кроме того, еще арифметику, геометрию, физику, нравственную философию, излагал учение всех философов, наконец – и прежде всего – объяснял Св. Писание. Все это, как замечает Иероним, делал он с таким блестящим успехом, что и на его лекциях по светским наукам было необычайное стечение слушателей. Эти лекции он читал с той целью, чтобы всех так или иначе привести к вере во Христа. Позже он вследствие переутомления отказался от преподавания литературы, зато он излагал учение еретиков-гностиков и теоремы философов. В этом он следовал примеру Пантена, а также и примеру Иракла, который, состоя священником александрийской церкви, в то же время носил философскую мантию и продолжал заниматься изучением эллинистической литературы (Евсевий, «Церк. история», 6, 19).

Несмотря на то, что представители христианства из предосторожности старались придать христианской религии вид философской системы, учители и слушатели Александрийской школы не всегда избегали яростных гонений со стороны языческой черни. Нередко язычники выгоняли слушателей из дома катехетов, в котором происходило преподавание, и за имя Христово вели на смерть, вследствие чего им часто приходилось менять помещения, в которых жили учители и собирались ученики.

Определенных часов для преподавания, по-видимому, не было установлено. По крайней мере жилище катехетов всегда было открыто для всех. Во всякое время дня стекались жаждущие знания и ищущие спасения – лица обоего пола. С утра до вечера, даже и ночью, ученики сходились в дом, где жил Ориген (Евсевий, «Церк. история», 6, 8).

Такой прилив учеников давал возможность привлекать для преподавания лучших и даровитейших из слушателей. Так, Пантен привлек Климента, Ориген – Иракла в качестве помощников в должности катехетов. Жалованье учителям не выдавалось. Если учитель не имел собственных средств, то о необходимом для него содержании заботился епископ . Но щедрость зажиточных мирян нередко доставляла богатые средства для учебных и научных целей, напр. для переписывания книг, катехизисов, бесед, комментариев и др. пособий. Сами слушатели не прочь были принимать на себя издержки по преподаванию, хотя Ориген, добывавший то немногое, в чем он нуждался при своей строго аскетической жизни, от продажи творений классических писателей, отказывался от всяких таких приношений (Евсевий, «Церк. история», 6, 3). Со времени Константина Великого , который предоставил духовенству много привилегий, они стали получать пособие от государственной казны, как и вообще учителя в Римской империи . На это, по-видимому, указывает Кассиодор, говоря об общественных учителях (professes doctores) в Александрии и Низибии.

Как бы то ни было, александрийская огласительная школа была и осталась учреждением церковным (schola ecclesiastica), высшее заведование которым принадлежало епископу. Он назначал учителей и начальников и мог удалять их. Начальниками ее последовательно или совместно были Пантен, Климент, Ориген, Иракл, Дионисий, Перий (м.б. Ахилл), Феогност (Серапион), Петр Мученик (Макарий), Дидим Слепец и Родон. Кроме названных катехетов, которые начиная с Климента сами обязаны были своим образованием этой школе, из ее стен вышло множество ученых мужей и исповедников веры, епископов, священников и церковных писателей, из которых особенно известны Григорий Чудотворец , Анатолий, преподававший в Александрийской школе аристотелевскую философию, Евсевий Кесарийский и Афанасий Великий .

С в. слава Александрийской школы стала постепенно увядать. Заблуждения Оригена и вызванные ими оригеновские споры подорвали значение школы. Его сочинения считались источником всех новых ересей. Чрезмерный аллегоризм подорвал доверие и к александрийскому способу объяснения Библии . Вследствие оригеновских и арианских заблуждений пришлось также отказаться и от прежнего метода. Более здравомыслящие из ариан , желая уяснить себе все тайны веры, в подтверждение своих положений ссылались на буквальный смысл казавшихся для них благоприятными мест Писания. Надо было поэтому исследовать буквальный смысл в связи со всей системой веры, по определенным общепризнанным правилам, и научно разъяснить всякое недоуменное место. Такого метода и держался св. Афанасий Великий в своих «Четырех книгах против ариан»; но этот метод получил особенное значение в начавшей процветать с в. антиохийской школе , слава которой затмила блеск Александрийской школы. С переселением Родона в Сид в Памфилии () закончился ряд настоятелей Александрийской школы, и о самой школе с того времени уже не упоминается.

Как в самой Александрии, этом средоточии неоплатонической философии, так и в катехизической школе преобладало умозрительно-идеалистическое направление духа, склонное к созерцанию и мистике, вследствие чего и объяснение Св. Писания было аллегорически-таинственным.

Аллегорические объяснения нередко вырождались в мелочность и курьез; отрицание буквального смысла некоторых мест вредило уважению к Св. Писанию и низводило его на степень книг, исполненных загадок и мифов. Впрочем, упрек в платонизме и неоплатонизме , согласно которому александрийцы будто бы ввели в христианское учение идеи этих философских систем, в этой общей форме неоснователен. Форма изложения, способы выражения и метод нередко сближали их с неоплатониками, частью потому, что они до своего обращения сами обучались этой философии, частью потому, что сами обстоятельства вынуждали их пользоваться ее терминологией и методом, чтобы с успехом бороться с иудейскими неоплатониками и еретическими гностиками. Учителя и ученики в Александрии вообще придерживались эклектизма, выбирая подходящее им из всех философских систем и пользуясь этим для поддержания и распространения христианства.

Несмотря на эти недостатки, Александрийская школа имела огромное значение для распространения и защиты христианской веры, для библейской критики и экзегетики. Из нее вышли такие величайшие богословы, как Афанасий Великий, этот «отец православия», и такие величайшие экзегеты и критические исследователи библейского текста, как Ориген.

Источники

• Христианство: Энциклопедический словарь: в 3 т.: Большая Российская Энциклопедия, 1995.

Литература

• Дмитриевский, А. Ш., Казань, 1884;

• Д.П. Миртов, Нравств. учение Климента Александрийского, СПб., 1900.

1. Александрийская школа неоплатоников была центром исследований в области специальных наук и составления комментариев к трудам Платона и Аристотеля. Так, Ипатия (больше известная тем, что в 415 году н. э. была убита толпой фанатиков-христиан) писала трактаты по математике и астрономии и, как утверждают, читала лекции о философии Платона и Аристотеля. Асклепиодот Александрийский (вторая половина V века н. э.), позже живший в Афродизии в Карии, изучал науки, медицину, математику и музыку. Аммоний, Иоанн Филопон, Олимпиодор и другие составляли комментарии к трудам Платона и Аристотеля. В их комментариях особое внимание уделялось логическим работам Аристотеля, и в целом можно сказать, что труды александрийских неоплатоников отличаются умеренностью и стремлением дать натуралистическое толкование комментируемых работ. Метафизические и религиозные интересы комментаторов отошли на второй план, кроме того, они отказались от умножения числа промежуточных существ, столь характерного для Ямблиха и Прокла, и почти не уделяли внимания доктрине экстаза. Даже набожный и склонный к мистицизму Асклепиодот, ученик Прокла, отказался от слишком сложной и чисто спекулятивной метафизики своего учителя.

2. Характерной чертой александрийского неоплатонизма была его тесная связь с христианством и мыслителями прославленной Катехизической школы. Отказавшись от слишком вычурных идей Ямблиха и Прокла, неоплатоническая Александрийская школа постепенно утратила свой языческий характер и превратилась скорее в «нейтральный» философский институт, ибо логика и наука представляли собой те области, где христиане и язычники могли найти общий язык. Именно благодаря растущей связи Александрийской школы с христианством стало возможным продолжение традиции эллинистической философии в Константинополе. (В Константинополь переехал жить Стефан Александрийский, который стал преподавать учение Платона и Аристотеля студентам тамошнего университета. Это было в первой половине VII века н. э. во времена правления императора Гераклия, то есть сто лет спустя закрытия Юстинианом школы неоплатоников в Афинах.) Примером тесной связи между неоплатониками и христианами Александрии может служить жизнь ученика Ипатии Синесия Киренского, который стал епископом Птолемея в 411 году н. э. Другим ярким событием является обращение Иоанна Филопона в христианство. В качестве новообращенного он написал книгу с критикой Прокловой концепции о вечности мира, обращаясь за доводами в поддержку своей идеи к «Тимею» Платона, который он трактовал как описание сотворения мира во времени. Филопон к тому же придерживался мнения, что Платон черпал мудрость из Пятикнижия. Следует также отметить Немесия, епископа Эмесы в Финикии, на которого повлияло учение Александрийской школы.

Но на христианских мыслителей Александрии оказали большое влияние не только неоплатоники, но и другие нехристианские философы. Мы видим это на примере Гиерокла Александрийского, преподававшего в Александрии примерно с 420 года н. э. Гиерокл был ближе к среднему платонизму, чем к своим предшественникам– неоплатоникам, поскольку, отвергая Плотинову иерархию Бытия, столь сильно расширенную Ямблихом и Проклом, он признавал только одно сверхчувственное существо – Демиурга. Но вот что особенно интересно – Гиерокл утверждал, что Демиург «преднамеренно сотворил мир из ничего»3. Вместе с тем он отрицал творение во времени, что не говорит против влияния христианства, особенно потому, что Судьба означала для Гиерокла не механическую предопределенность событий, но допускала, в определенной мере, свободу человеческой воли. Поэтому молитвы о милости и подчинение судьбе не исключают друг друга, а доктрина необходимости или судьбы согласна с христианской идеей о свободе человека, с одной стороны, и Божественном провидении – с другой.

АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ШКОЛА , так называемая, огласительная или катихизическая школа (τό τής κατηχήσεως διδασκαλεΐον , Евсевий, Церковная История 6, 3). Под этим названием нужно разуметь не просто школу в широком смысле этого слова, то есть, как ряд ученых мужей, связанных между собою единством идей, выработанных одним главой, но по крайней мере с Пантена (во второй половине II века) нужно разуметь формально действовавшее церковно-учебное заведение, имевшее определенное устройство и программу. Подобно тому как и у иудеев были низшая и высшая школы: «Бет-Соферим» для ознакомления с свящ. законом и историей и «Бет-Мидраш» для объяснения Св. Писания и для более глубокого его уразумения, так вскоре после апостольского времени этого же двоякого рода школы надо различать и у христиан или, или крайней мере, нужно допустить, что эта двоякая цель преследовалась в одном и том же заведении. Низшие христианские школы, имели своей задачей поддерживать дело христианской миссии и преподавать христианское учение верующим вместе с переходившими в христианскую религию из иудейства и язычества оглашенными. Такие школы возникали везде, где только оказывалось значительное число обратившихся в христианство. Высшие школы для более глубокого уразумения Св. Писания и истин веры сначала ограничивались просто наставлениями апостолов, епископов и апологетов. Подобно тому, как апостолы личными собеседованиями научали наиболее одаренных духовных лиц, предназначая их на иерархические и учительские должности — так поступали и епископы, когда они или сами, или с помощью способных учителей преподавали наставления в Св. Писании, причем для более глубокого обоснования христианских учений пользовались и светскими науками, и философией. Такого рода была школа Иустина в Риме, которого слушал сириец Татиан, и школа Иринея в Галлии, ученики которого Гай и Ипполит достигли высокой литературной славы. Если в апостольское время достаточно было простого изложения евангельских истин и событий для надлежащего ознакомления с христианским учением о спасении, то позже, когда началась борьба, которую церковь во II веке принуждена была вести против еретического гносиса, против эллинистически образованных язычников и иудеев, для утверждения христианских истин оказалась необходимой научная разработка истин веры, частью для того, чтобы с успехом защищать учение христианской религии против насмешек и издевательств эллинов, частью для того, чтобы склонять к вере Христовой и философски образованных лиц привычным для них методом преподавания (Евсевий, Церковная История 6, 18), и будущих учителей и поборников христианской религии снабдить тем же оружием, каким пользовались и ее противники. При таких обстоятельствах высшие и низшие школы мало-помалу превратились в формально организованные церковно-учебные заведения с более или менее правильным устройством. Важнейшие из них были в Александрии, Кесарии, Иерусалиме, Сиде, Едессе, Низибии, Лаодикии, Скифополе, Риме, Антиохии, Константинополе и Карфагене.

Старейшим и знаменитейшим учебным заведением с своеобразной организацией была школа александрийская, которая, по свидетельству Евсевия, «с древнейших времен существовала там для священных наук» (Цер. Ист. 5, 10) и находилась под управлением известных своим красноречием и знанием богословия лиц. Евсевий в этом месте называет главой школы ученого Пантена, но ясно дает понять, что не он был ее основателем. Поэтому не невероятно, что александрийская школа в ее первоначальном виде и установлении ведет свое начало от евангелиста Марка, который в Египте, и именно в Александрии, основал первые христианские церкви (Евсевий, Цер. Ист., 2, 16; Иероним, De viris illustribus., с. 8) и своими преемниками имел непрерывный ряд учителей. В Александрии со времени евангелиста Марка всегда были церковные учители, говорит в указанном месте Иероним (1. с. с. 36). Пантен стал во главе огласительной школы в 180 году, в начале царствования Коммода, и позднее трудился вместе со своим бывшим учеником - Климентом и преподавал до времени Каракаллы (212 г.).

О ходе развития, направлении и методе этой катихизической школы у нас имеются лишь скудные сведения. Некоторые эту христианскую школу в Александрии неосновательно смешивают с александрийскими учебными заведениями и считают ее своего рода видоизменением и продолжением языческого «Музея» или даже думают, что она возникла по образцу и под влиянием последнего. Изложенный выше ход развития христианских школ в древности вообще вполне применим и к александрийской катихизической школе, на что уже указывает и самый порядок названий, под которыми она была известна у древних: «наставница верных», «училище священных наук», «училище александрийское» (Евс. Цер. Ист., 5, 10); «огласительное училище» - (там же 6, 3). Но было бы односторонне утверждать и то, что Птоломеем Лагом основанный и Птоломеем II Филадельфом (284-247) расширенный Музей, план которого вероятно, возник в гениальном уме Аристотеля, остался без влияния на возникновение и рассвет христианской катихизической школы. Благодаря царственной благосклонности и щедрости Птоломея, «Музей» возведен был на степень своего рода академии. Великолепные, украшенные колоннами, портики музея манили к умственному взаимообщению и к научным беседам, а далее шли обширные помещения, в которых читались ученые лекции. Многие профессора жили в самих стенах музея. При музее была богатейшая обширная библиотека, об огромности которой можно судить потому, что когда в ней при осаде города Юлием Цезарем в 48 г. до Р. Хр. погибло от пожара 400 000 томов, в ней осталось еще второе собрание в 300 000 томов. Там при Птоломеях было переведено на греческий язык Св. Писание ветхого завета. Все это сильно возбуждало и влияло на развитие христианской катихизической школы. Там выступали представители самых различных философских систем. Учение Платона и Аристотеля, Зенона и Эпикура, находило своих приверженцев и истолкователей, хотя в христианские времена в философии преобладали экклектизм и неоплатонизм. Но и остальные светские науки также подвергались тщательной разработке. Туда стекалась, как к открытому для всех складу учености, даровитая молодежь со всех стран света и слушала лекции по грамматике (филологии), риторике, поэзии, философии, астрономии, музыке, медицине и другим наукам и искусствами Совершенно те же науки преподавались и в катихизической школе. Ориген преподавал кроме медицины все вышеназванные науки, и кроме того еще арифметику, геометрию, физику, нравственную философию, излагал учение всех философов, наконец - и прежде всего - объяснял Св. Писание. Все это, как замечает Иероним, делал он с таким блестящим успехом, что и на его лекциях по светским наукам было необычайное стечение слушателей. Эти лекции он читал с тою целью, чтобы всех так или иначе привести к вере во Христа. Позднее он вследствие переутомления отказался от преподавания литературы, зато он излагал учение еретиков-гностиков и теоремы философов. В этом он следовал примеру Пантена, который таким методом приносил большую пользу, равно как и примеру Иракла, который, состоя священником александрийской церкви, в то же время носил философскую мантию и продолжал заниматься изучением эллинистической литературы (Евсевий, Церк. Ист., 6, 19).

Не смотря на то, что представители христианства из предосторожности старались придать христианской религии вид философской системы, учителя и слушатели александрийской школы не всегда избегали яростного гонительства со стороны языческой черни. Нередко язычники выгоняли слушателей из дома катехетов, в котором происходило преподавание, и за имя Христово вели на смерть, вследствие чего им часто приходилось менять помещения, в которых жили учители и собирались ученики. Определенных часов для преподавания, по-видимому, не было установлено. По крайней мере жилище катехетов всегда было открыто для всех. Во всякое время дня стекались для научения жаждущие знания и ищущие спасения - лица обоего пола. С утра до вечера, даже и ночью, ученики сходились в дом, где жил Ориген (Евсевий, Церк. Ист. 6, 8). Такой прилив учеников давал возможность для увеличения учительных сил привлекать лучших и даровитейших из слушателей. Так, Пантен привлек Климента, Ориген - Иракла в качестве помощников в должности катехетов. Жалованье учителям не выдавалось. Если учитель не имел собственных средств, то о необходимом для него содержании заботился епископ. Но щедрость зажиточных мирян, как Амвросий в отношении Оригена, нередко доставляла богатые средства для учебных и научных целей, напр., для переписывания книг, катихизисов, бесед, комментариев и др. подобных пособий. И сами слушатели не прочь были принимать на себя издержки по преподаванию, хотя Ориген, добывавший то немногое, в чем он нуждался при своей строго аскетической жизни, от продажи творений классических писателей, отказывался от всяких таких приношений (Евс. 6, 3). Со времени Константина Великого, который предоставил духовенству много всяких привилегий, они стали получать пособие, как, вообще, учителя в римской империи, от государственной казны. На это, по-видимому, указывает Кассиодор, говоря об общественных учителях (professos doctores) в Александрии и Низибии. Как бы то ни было, александрийская огласительная школа была и осталась учреждением церковным (schola ecclesiastica, Нiеr. 1. с. с. 38), высшее заведывание которым принадлежало епископу. Он назначал учителей и начальников и в случае важных причин мог и удалять их (см. сл. Ориген). Начальниками школы последовательно или совместно были Пантен, Климент, Ориген, Иракл, Дионисий Великий, Перий, (м. б. Ахилл), Феогност (Серапион), Петр мученик (Макарий), Дидим Слепец и Родон. Полагают, что учителем огласительной школы был одно время и Арий, «священник церкви в Александрии, которому было поручено объяснение Св. Писания» (Феодорит, Церк. Ист. 1, 1). Но из этих слов Феодорита еще не следует этого, и это более, чем сомнительно. Кроме названных катехетов, которые начиная с Климента сами обязаны были своим образованием этой школе, выходило множество ученых мужей и исповедников веры, епископов, священников и церковных писателей, из которых особенно известны Григорий Чудотворец, Анатолий, преподававший в Александрийской школе Аристотелевскую философию, Евсевий Кесарийский и Афанасий Великий. С IV века слава Александрийской школы стала постепенно увядать. Заблуждения Оригена и вызванные ими оригеновские споры подорвали значение школы. Его сочинения считались источником всех новых ересей. Чрезмерный аллегоризм подорвал доверие и к александрийскому способу объяснения Библии. Вследствие оригеновских и арианских заблуждений пришлось также отказаться и от прежнего метода. Более здравомыслящие из ариан, желая уяснить себе все тайны веры, в подтверждение своих положений ссылались на буквальный смысл казавшихся для них благоприятными мест Писания. Надо было, поэтому, исследовать буквальный смысл в связи со всей системой веры, по определенным, общепризнанным, правилам, и научно разъяснить всякое недоуменное место. Такого метода и держался св. Афанасий Великий в своих «4 книгах против ариан»; но особенно он получил значение в начавшей процветать с IV века антиохийской «истолковательной школе», слава которой затмила блеск школы александрийской. С переселением Родона в Сид, в Памфилии (395 г.), прекратился ряд александрийских настоятелей школы и о самой школе с того времени уже не упоминается.

Как в самой Александрии, этом главном седалище неоплатонической философии, - где славились Потамон, Аммоний Сакк, Плотин, Берберий (ум. 304), Иерокл, Прокл и др., так и в катихизической школе преобладало умозрительно-идеалистическое направление духа, склонное к созерцанию и мистике, вследствие чего и объяснение Св. Писания было аллегорически-таинственным. Большинство этих учителей отличались остроумной умозрительностью, хотя фантазия часто брала перевес над здравым рассуждением. Аллегорические объяснения нередко вырождались в мелочность и курьез. Отрицание буквального смысла некоторых мест вредило уважению к Св. Писанию и низводило его на степень книг, исполненных загадок и мифов (см. под сл. Ориген). Поэтому при всех заслугах немаловажен был и вред, который причиняли отдельные учителя в своей чрезмерной ревности к аллегорическому объяснению Св. Писания, к примирению эллинской философии с христианской религией. Впрочем, упрек в платонизме и неоплатонизме, по которому александрийцы, будто бы, ввели в христианское учение идеи этих философских систем, в этой общей форме неоснователен. Форма изложения, способы выражения и метод нередко сближали их с неоплатониками, частью потому, что они до своего обращения сами обучались этой философии, частью потому, что они самыми обстоятельствами были вынуждаемы пользоваться ею терминологией и методом, чтобы с успехом бороться с иудейскими неоплатониками и еретическими гностиками. Учителя и ученики в Александрии, вообще, придерживались экклектизма, причем они не держались исключительно какой-нибудь определенной системы, выбирая подходящее к ним из всех философских систем и пользовались этим для поддержания и распространения дела христианства. И не смотря на эти недостатки, александрийская катихизическая школа имела огромное значение для распространения и защиты христианской веры, для библейской критики и экзегетики. Из нее именно вышли величайшие богословы, как Афанасий Великий, этот «отец православия», и величайшие экзегеты и критические исследователи библейского текста, как Ориген.

Литература. Kirclien lexikon Wetzer и Welte под сл. Alexandriniche Schule. Т. I, стр. 524 и сл.; в русской литературе: Дмитриевский, Александрийская школа (Казань, 1884), Д. П. Миртов, Нрав. учение Климента Александр. Спб. 1900 г.

* Александр Иванович Пономарев,
магистр богословия, профессор
С.-Петербургской духовной академии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 1, стлб. 512. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1900 г. Орфография современная.