Все современные религии, в том числе христианство, учат, что существуют два мира: один - земной, в котором мы живем, а другой - небесный, обитель бога, ангелов, дьявола, чертей и тому подобных сверхъестественных существ. Богу религия приписывает добро и любовь, а дьяволу - зло и ненависть. Дьявол, или сатана, он же «лукавый», стоит якобы во главе сойма чертей, так же как бог стоит во главе воинства ангелов. И между этими двумя армиями «духов » идет постоянная война.

Религиозные легенды о вражде между добрыми и злыми «духами» имеют очень древнее происхождение. Вера в «нечистую силу» появилась одновременно с верой в добрых «духов» на самых ранних ступенях развития религиозных верований. В древних земледельческих религиях мы находим уже пространные описания кровавых битв между добрыми и злыми божествами.

В религиозных верованиях древних египтян (около 5000 лет тому назад) важнейшее место занимала легенда о борьбе двух божеств Сета и Осириса. Согласно легенде Сет и Осирис - родные братья. Первый был когда-то наиболее почитаемым божеством (историки религии утверждают, что это было, когда египтяне занимались охотой и скотоводством); второй затмил своего брата тем, что научил людей земледелию. Завистливый Сет превращается в злого бога, жестокого соперника Осириса. Он убивает своего брата и бросает труп его в воду. Долго носился труп доброго бога, пока не был обнаружен богиней Исидой, женой убитого. Сет напал и на сына Осириса - бога Гора и вырвал у него глаз. Легенда заканчивается тем, что Гор отбивает у Сета свой глаз, дает его отцу, и тот благодаря этому воскресает из мертвых и становится непобедимым.

По христианской религии, сатана когда-то был одним из самых сильных и близких к богу добрых «духов». Затем он восстал против бога и вышел из его повиновения.

Христианская легенда о сатане во многом напоминает древнеегипетскую легенду о Сете. Но образы бога и сатаны в христианстве все же отличаются от образов добрых и злых божеств древних религий. Добрые и злые божества древности олицетворяли прежде всего силы природы и были далеки от вопросов добра и зла общественной жизни. Древнеегипетский Осирис, древнегреческий Зевс, древнеславянский Перун не давали или почти не давали людям моральных поучений. В современных же религиях вопросы добродетели и греха в общественной, семейной и личной жизни людей занимают очень большое место.

Люди древности не признавали и посмертного воздаяния за добродетели и грехи. Энгельс в работе «К истории раннего христианства» писал: «...Древние были слишком стихийно материалистичны, чтобы не ценить земную жизнь бесконечно выше царства теней; у греков загробная жизнь считалась скорее несчастьем». В современных религиях (христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие) легенда о рае, где праведники якобы найдут себе вечное блаженство, и об аде, где грешникам уготованы страшные муки, является одним из основных догматов. «Новшества» современных религий объясняются тем, что эти религии сложились в обстановке, когда главной причиной, порождающей и питающей их, стал уже не страх перед силами природы, а придавленность трудящихся гнетом эксплуататоров, стихийность экономического развития эксплуататорских обществ.

Отношения между злыми и добрыми «духами» в религиях наших дней отражают не столько природные явления, сколько борьбу за души людей. Служители культа ныне подчеркивают, что главное для верующего человека - это неукоснительное соблюдение моральных норм, якобы предписанных богом и изложенных в «священных» книгах. В христианской религии такие моральные поучения изложены в десяти заповедях Моисея («Старый завет»), в нагорной проповеди Иисуса («Новый завет»), в многочисленных притчах, посланиях апостолов, молитвах.

Главное «откровение» в области нравственности, которое якобы дал бог, состоит в требовании смирения и терпения людей в земной жизни во имя загробного рая. Нарушения людьми божественных заповедей религия объясняет прежде всего кознями дьявола - «врага рода человеческого». Дьявол будто бы для того и существует, чтобы совращать человека с пути послушания богу и ввергать людей в пучину греха. Это он внушает людям разного рода бесовские страсти: сребролюбие, «гордыню», жажду научных знаний и т. д.

Взаимоотношения бога и дьявола в современных религиях оказываются крайне запутанными. Где работает бог и где дьявол - различить трудно. В решающих вопросах дьявол оказывается верным помощником бога. Например, христианский бог во время мифического грехопадения первых людей действует в союзе с дьяволом. По библии, бог запрещает Адаму и Еве вкушать плоды с древа познания добра и зла и в то же время пропускает в рай дьявола в образе змия, который соблазняет Еву, а та - Адама нарушить приказ бога. За это разгневанный бог якобы наказал всех людей вечным изнурительным трудом, а женщин обрек на особое презрение. «Первородный грех», спровоцированный богом совместно с дьяволом, положил, согласно библии, начал о всякому злу в обществе, всем последующим бедствиям человечества.

Верующие нередко объясняют свои неблаговидные поступки тем, что их «дьявол попутал». При этом упускается из виду, что дьявол может путать людей лишь при попустительстве «всевидящего и всемогущего» бога. Без бога нет и дьявола, а без дьявола нет бога. Дьявол нужен религии и церкви, чтобы на него можно было свалить ответственность за беды и несчастья людей, которые «доброму богу» неуместно брать на себя.

Прав был французский философ-атеист XVIII века Поль Гольбах, когда он писал: «Дьявол - главный министр небесного двора, рычаг, при помощи которого работает церковь... Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве».

Вера в дьявола помогала и помогает господствующим классам и церкви в эксплуататорском обществе отвлекать внимание трудящихся от истинного виновника их бед и страданий - эксплуататорских классов, прививает угнетенным мысль о том, что они должны безропотно повиноваться своим господам. Служители культа утверждают, что спастись от ухищрений дьявола и адских мук на том свете человек может лишь при помощи церкви и соблюдения установленных ею таинств и обрядов. «Уничтожьте легенду о черте, - говорит Н.С. Хрущев, - и священнику нечего будет делать».

Религиозная проповедь о том, что главную цель жизни верующий человек должен усматривать в борьбе с происками дьявола во имя райского блаженства, и в наши дни приносит большой вред. Объявляя земную жизнь лишь кратковременным этапом для подготовки к несуществующей загробной жизни, религиозные легенды о боге и дьяволе, о рае и аде мешают верующим сознательно и активно бороться за земное счастье, за решение конкретных задач коммунистического строительства.

Но сейчас уже есть все основания сказать, что вековечная борьба между богом и дьяволом приближается к концу.

Большинство советских людей уже освободилось от веры в «царство небесное». По мере приближения советского общества к коммунизму, роста материального благосостояния и культуры трудящихся, новых достижений науки и утверждения высоких принципов коммунистической морали религиозные пережитки, сохранившиеся еще в сознании части советских людей, будут изжиты. Это положит конец вере людей в религиозную легенду о вражде между богом и дьяволом.

Н. ГУБАНОВ,
доктор философских наук.

Губанов Н. Легенда о вражде между богом и дьяволом. // Магнитогорский металл. – 1960 г., 12 октября, среда. - № 121 (3204). – С. 4.

Последние публикации на сопряженные темы

Существуют средневековые предания и легенды о добром дьяволе.

Фигура дьявола противоречива: он - дух зла, но подчинен Богу и уже потому как божье творение не может быть абсолютно лишен положительного начала. По мысли теологов, частное зло служит победе абсолютного добра. В адресованных простонародью проповедях, exempla дьявол и бесы не только страшны, но и смешны.

3.


Дурак и дьявол. Около 1300. Инициал "D": Псалом 52 : "Сказал безумец в сердце своем: "нет Бога". Развратились они и совершили гнусные преступления; нет делающего добро..." / Psalter and Hours, Use of Arras. Ca. 1300. British Library, Yates Thompson 15, fol. 96r. Origin: France, N. (Arras). Detail of an historiated initial "D"(ixit) of the fool and a demon. Language: Latin, with some French. Initial ";D" of Psalm 52(53):1 "The fool hath said in his heart, There is no God". . По клику - герои в расширенном фрагменте

О другом «добром демоне» рассказывали: был он слугой у некоего рыцаря, помогал тому во всем и даже спас жену рыцаря от смертельной болезни, доставив ей за одну ночь из Аравии спасительное лекарство - молоко львицы; при этом он не только не вредил хозяевам, но, будучи изгнан после того, как они узнали о его бесовской сущности, отказался от жалования и просил потратить его на покупку колоколов для местной церкви.

4.


Дева Мария вырывает у дьявола его контракт с Феофилом Киликийским . Инициал "L"(evavi). Около 1240 года. Часослов де Брайлес /The De Brailes Hours /Dyson Perrins Hours, Англия, Оксфорд. Британская библиотека, Additional 49999, f.40v. Рукопись иллюстрировал (возможно не полностью) Уильям де Брель - две полностраничные миниатюры манускрипта подписаны. Уильям де Брель - один из двух английских художников XIII века, чьи работы с подтверждением авторства дошли до наших дней.
/ f. 40v, Historiated initial "L"(evavi) of the Virgin taking Theophilus"s bond from the Devil (Terce). The British Library, Additional 49999, f.40v. Book of Hours ("The De Brailes Hours") (formerly known as the Dyson Perrins Hours). Origin: England, Central (Oxford). Date: c. 1240. Language: Latin with French (Anglo-Norman). Script: Gothic. Dimensions in mm: 150 x 125 (115 x 80). Parchment codex. Provenance: William de Brailes (fl. c. 1230 - c. 1260), illuminator documented in Oxford between 1238 and 1252 in relation to several property transactions and as owning a house on Catte Street (see Donovan, The de Brailes Hours (1991), Appendix 5), illuminated by him: his signatures: "W. de Brailes qui me depeint." (ff. 43 and 47), made presumably for a woman: includes four images of a woman in prayer (ff. 64v, 75r, 87v, 88)

Дьявол действительно везде и всюду, но не все безнадежно. Например, святой Седрик увидев, как бежит дьявол, держась за щеку, закричал ему: «Стой, дьявол, именем Господа заклинаю, скажи, откуда ты?» И выяснилось, что дьявол прорвался в женский монастырь и решил залезть под рясу к святой аббатисе, а та закатила ему хорошую оплеуху. И дьявол быстро бежал и при этом приговаривал: «Ну ладно, ну не хочет не надо, но зачем же сразу драться?!». Так что побороть дьявола, оказывается, можно не только различными аскетическими подвигами, можно и иначе.

5.


Тюбингенская домашняя книга /Hausbuch. Фрагмент листа 64v. Библиотека Тюбингенского университета, Германия. XV век, Вюртемберг / Tübinger Hausbuch: Iatromathematisches Kalenderbuch; die Kunst der Astronomie und Geomantie, c. 15th century, MS. Md 2, f. 00042v, Universitätsbibliothek Tübingen.

Все хорошее, дурное, счастье и несчастья свои, и грехи свои тоже люди несли к престолу Бога, к образам святых. Вера простого народа действительно отличилась от веры высокой, веры богословской. Не всегда можно было разделить так жестко и четко добро и зло.

Источники :
Для текста под картинками: 1, 4, 5: Дмитрий Эдуардович Харитонович . Вера Средневековья. Лекция 3 из цикла Легенды и мифы европейской истории . Расшифровка текста лекции: yos.ru
Для текста под картинками 2, 3: Дьявол. Д.Э.Харитонович // Словарь средневековой культуры. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Под ред. А. Я. Гуревича. 2003. Стр. 162.

Дополнительно см. : Проповедь . Exemplum - статьи из Словаря средневековой культуры. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Под ред. А. Я. Гуревича. 2003.

Свидетельства, собранные

КЛОДОМ СЕНЬОЛЕМ

Памяти Арнольда ван Женнепа

В 1959 году я опубликовал сборник под названием «Дьявол в народной традиции», в котором, ограничившись провинцией Гюйен, предложил читателю рассказы, собранные в ней между 1934 и 1954 годами. Этот труд, быстро разошедшийся, издатели посоветовали дополнить большим количеством документов с тем пожеланием, чтобы представить своего рода панораму адского мира согласно французским народным верованиям.

Книга вышла под названием («Les Évangiles du Diable»), которое, безусловно, способно раздражать, однако оно кажется мне подходящим именно потому, что представляет большое разнообразие сказаний, характеризующих видение предмета в разных районах нашей страны.

Я приводил один за другим, следуя логической цепи ситуаций, тексты, доселе разрозненные и представляющие различный интерес и ценность, от кратких эмоциональных присказок переходя к реалистическим и наивным рассказам, а затем и к классическим легендам; таким образом сложился костяк и основание народной дьяволиады.

Мне представлялись ненужными попытки искажать и улучшать стиль сказаний этого огромного свода - укрыть мировой беспорядок все равно невозможно, да это и привело бы только к однообразию стиля; на самом деле требовалось лишь возвести крышу над острыми углами, порожденными непрестанными вспышками народного воображения.

Что же до самого нашего сельского Дьявола, вдохновителя стольких верований, волшебств и обманов, то никак невозможно преуменьшить и роль его повсюдусущих сообщников - множества колдунов, делающих на нем деньги, колдунов и обманщиков, которые, будучи на самом деле обычными людьми, раздувают огонь всяческой дьявольщины .

Клод Сеньоль

Январь 1964

В конце книги вы найдете перечень библиографических источников, а также различные дополнительные заметки.

Дьявол в человеке. - Дьявол в животном. - Бесенята, духи и другие второстепенные персонажи. - Дьявол в чудовищах. - Другие адские дива. - Дьявол под иными видами. - Его печати и другие особые знаки. - Его вкусы. - Его гнев. - Его имена и возраст. - Где его можно повстречать? - Двойственность Бога и Дьявола. - Непочтительные действия. - Малый бестиарий Дьявола .

ЧЕЛОВЕК, ШЕДШИЙ ЗА КОБЫЛОЙ

Однажды ночью, возвращаясь из Бержерака, некий кучер неожиданно увидел, что какой-то человек, сбоку держа за узду кобылу, волочившую коляску, замедлял ее ход, следуя в то же время за ней в полном молчании.

Испугавшись, кучер повернулся к хозяину, сидевшему в глубине экипажа, и сказал:

Смотрите, мсье… чего хочет от нас этот человек?..

Не говори с ним… оставь его, это Дьявол, и ему нужно только одно - чтобы, заговорив, его признали своим.

иной… Иной… ИНОЙ!

Видимый или невидимый, он всегда под вопросом…; мы не называем его по имени…; мы проходим мимо него, как будто его нет…; мы не замечаем его молчания…; его сияния и его тени…; мы даже не думаем, что он вообще может существовать, - и тем не менее при любой опасности ограждаем себя крестным знамением, сожигая того, кто нас ищет сожещи.

Он хитер и труслив, словно лис или волк. Он один. Их много. В городе или селе он одет, как там принято. Шумлив или скромен. Порою нежен, как улыбка нянюшки, или груб, как деревенский мужик. Элегантен или неряшлив. Богат или нищ. Фальшив, как позолоченный свинцовый луидор, как ворон с разноцветными крыльями.

Голодный поставщик горящих угольев, жалуясь и уговаривая, он вкалывает как проклятый, делая свое дело. Уловляя беспокойную душу, он рассыпает перед нею неисчислимые сокровища. Он везде - в порыве ветра, в облаках, в пламени, в овечьей шкуре, в драгоценном камне, в обличии святого, в собаке, в яйце, в зернышке проса, в реке и озере - везде, кроме кропильницы со святой водой. Но прежде всего он в самом человеке, таком же, как вы и я, - в нем-то как раз ему всего вольготнее…

ДЬЯВОЛ ИЗ ШАРАНТА

В Шаранте он появлялся, как это обычно бывает - порою в виде гиганта, порою совсем маленьким. Это навязчивый путник, который встречается вам в дороге и следует за вами; его черты, как правило, вам незнакомы, - впрочем, он может принять вид весьма дружелюбный. Порою это юная красавица, своим очарованием подбивающая вас на то, чтобы вы с нею пали. Гораздо чаще, однако, он принимает вид человека крепкого сложения, одетого в черное; однако, если вы посмотрите повнимательнее, то увидите, что ногти его заострены, под одеждою он прячет хвост, а головной убор скрывает рога; и по крайней мере, одна из его ступней раздвоена, словно копыто козла.

Во всяком случае, дьявол прячется под личиной услужливого спутника, весьма набожного; однако именно эта набожность выходит за привычные рамки - так, по крайней мере, повествует Фавро, которой рассказывал об этом кюре из Барденьяка.

В августе 1886 года некий крестьянин вез по берегу реки Броссак телегу, наполненную снопами. Внезапно лошадь встала. Как ни толкал ее, как ни ругался трудяга, сдвинуть ее с места было невозможно. Подошел незнакомец и говорит:

Вы грешите перед Богом, ругаясь, к тому же напрасно мучите свою лошадь. Хотите, я помогу вам?

Конечно, хочу, будьте столь добры!

Путник взял у крестьянина стрекало и, ни слова не говоря, стегнул лошадь - повозка тронулась. Радостный крестьянин, конечно, тут же отблагодарил любезного помощника стаканом вина. Затем, уже на постоялом дворе, незнакомец положил на стул маленький сверток, который, однако, нашему крестьянину, пожелавшему освободить себе место, чтобы сесть, поднять не удалось.

Если собрать всех жителей вашей общины, то и вместе они его не поднимут, - сказал незнакомец.

И действительно, никто из присутствующих не мог даже чуть-чуть приподнять этот сверток. Незнакомец же одними кончиками пальцев без труда поднял и положил сверток на другое место к огромному удивлению зрителей, а затем, несмотря на присутствие жандармов и на то, что окна и двери были накрепко закрыты, бесследно исчез вместе со своим свертком.

Порою кажется, что дьявол не всегда стремится к собственной выгоде, появляясь то здесь, то там. Делит он ее со своим представителем - колдуном, подобно тому, как это произошло в нижеизложенном случае.

Р. де ла Кудр, колдун (он владел «подарком»), предупреждал своего слугу, папашу Левро: «Не трогай того, что стоит на полу». Как-то раз слуга попытался поднять стоявшую на полу корзину и, несмотря на все усилия, не смог этого сделать - господин же его легко поднял корзину одной рукой. Это и был колдовской «подарок».

Дьявол может находиться рядом с вами, не обнаруживая своего присутствия ни для кого, кроме своих адептов, подобно тому, как это было в следующих двух случаях.

Году в 1904 госпожа Бурди отправилась ночью в соседнюю деревню. По дороге, когда она и ее спутник находились в самой глубокой части оврага Ганори, мужчина почувствовал явное беспокойство и, обернувшись назад, сказал: «Нас преследует какой-то господин». Госпожа Бурди тоже обернулась, но никого и ничего не увидела. И хотя страх ее спутника все усиливался, ничего необычного она так и не смогла углядеть. Однако и ее охватил страх, и она ускорила шаг.

Имя “Сатана” происходит от древнееврейского слова, означающего “противостоять”. В ранних книгах Ветхого Завета, записанных еще до вавилонского пленения (т. е. до VI века до н. э.), слово satan употребляется в значении “противник”. В эпизоде, повествующем о путешествии Валаама, Ангел Господень “стал… на дороге, чтобы воспрепятствовать (satan) ему” (Числ. 22:22). При этом слово satan вовсе не обязательно относилось к сверхъестественному противнику. Так, филистимляне отказались принять помощь Давида, опасаясь, что в сражении он переметнется на сторону врага и станет их satan, т. е. противником (1 Цар. 29:4).

Слово “сатана” в более привычном нам значении появляется в двух более поздних фрагментах, написанных после вавилонского пленения. Здесь сатана (satan) – это ангел, принадлежащий к окружению Иеговы и выступающий в роли обвинителя грешников перед Богом. В Книге пророка Захарии, приблизительно датирующейся концом VI века до н. э., описано видение, в котором первосвященник Иисус предстает пред судом Божьим. По правую руку от Иисуса стоит сатана, “чтобы противодействовать ему”, т. е. выступать в роли обвинителя. В этом фрагменте дан лишь намек на то, что сатана относится к своей задаче чересчур ревностно:

Бог упрекает его за попытку обвинить праведного человека (Зах. 3:1-2).

В первых двух главах Книги Иова, созданной приблизительно на сто лет позднее, чем Книга пророка Захарии, сатана по-прежнему остается обвинителем грешников, но здесь его злонамеренность уже вполне очевидна.

Здесь повествуется о том, как сыны Божий, и среди них сатана, предстают перед Иеговой. Сатана сообщает, что “ходил по земле и обошел ее”, и, по замыслу автора книги, эти слова должны были прозвучать зловеще: ведь в функции сатаны, очевидно, входил розыск неправедных людей. Затем Иегова восхваляет Иова как безгрешного и богобоязненного человека; сатана же возражает на это, что Иову нетрудно быть богобоязненным, ибо он счастлив и богат. В качестве испытания Иегова позволяет сатане убить детей и слуг Иова и уничтожить его скот. Однако, несмотря на все эти бедствия, Иов отказывается проклясть Бога, философски заявляя: “Господь дал, Господь взял; да будет имя Господне благословенно!” Но сатана, не довольствуясь этим, коварно советует Иегове: “…кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости и плоти его, – благословит ли он Тебя?” Иегова позволяет сатане поразить Иова проказой, но Иов остается верен Господу.

Уильям Блэйк. Сатана осыпает бедами Иова

В этом эпизоде сатана проявляет твердую решимость подорвать веру Иова в Бога и выступает в качестве непосредственного исполнителя кар, обрушившихся на Иова. Однако он действует в полном согласии с указанием Бога и, как представляется, выполняет полезную функцию. Он стремится вскрыть греховность, от природы присущую всякому человеку. Но позднее, по-видимому, из-за столь ожесточенного рвения сатана опротивел Богу не меньше, чем людям. В 1-й Книге Еноха, не вошедшей в Ветхий Завет, но оказавшей влияние на ранних христиан, появляется целая категория – сатан, которых вовсе не допускают на небеса. Енох слышит голос архангела Фануила, “отгоняющего сатан и запрещающего им представать перед Господом и обвинять обитателей земли”. В этой же книге фигурируют “карающие ангелы”, по-видимому, тождественные сатанам. Енох видит, как они готовят инструменты для казни “царей и владык земли сей, дабы уничтожить их”.

На основе этого представления о неумолимом ангеле, обвиняющем и карающем людей, со временем развился средневековый и современный христианский образ Дьявола.Когда Ветхий Завет впервые перевели на греческий язык, слово “satan” передали как “diabolos” – “обвинитель”, с оттенком значения “ложный обвинитель”, “очернитель”, “клеветник”; от этого слова и возникло имя “Дьявол”.

Поздние иудейские авторы тяготели к разграничению доброго и злого начал и представляли Иегову абсолютно благим Богом. Поступки Иеговы в некоторых библейских эпизодах казались им совершенно невероятными, а потому были приписаны некому злому ангелу. Первая версия повествования о том, как Давид исчислил народ Израиля и тем самым навлек на израильтян Божью кару, содержится во 2-й Книге Царств (24:1), которую датируют началом VIII века до н. э. Здесь мысль о проведении переписи внушает Давиду сам Иегова. Но пересказывая тот же эпизод в 1-й Книге Паралипоменон, автор IV века до н. э. перекладывает ответственность за этот поступок с Бога на Сатану:

“И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян” (1 Пар. 21:1). Это – единственный в оригинальном тексте Ветхого Завета случай употребления слова “Satan” как имени собственного.

В еще более поздних иудейских текстах и в христианском учении образ Сатаны становится все отчетливее. Сатана постепенно набирает силу, превращаясь в великого противника Бога и человека и почти (но не до конца) выходя из-под власти Господа. Многие задавались вопросом, почему сатана – первоначально полезный, хотя и довольно неприятный прислужник Иеговы, – в конце концов лишается милости Господа и становится Его врагом. Один из возможных ответов на этот вопрос дает легенда о так называемых Хранителях, зерно которой содержится в Книге Бытие. Когда род людской умножился на земле, “сыны Божий увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал”. В те времена “были на земле исполины”, и дети, которых рождали от ангелов дочери человеческие, были “сильные, издревле славные люди”. Возможно, этот фрагмент всего лишь служил объяснением преданий о древних великанах и героях; однако, вольно или невольно, следующий стих связал его с воцарением зла на земле: “И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время”. Именно поэтому Бог решил устроить великий потоп и истребить человечество (Быт. 6:1-5).

Несколько аллюзий на эту историю можно обнаружить в других книгах Ветхого Завета, однако первая полная (хотя и более поздняя) версия появляется только в 1-й Книге Еноха, во фрагментах, относящихся, по-видимому, ко II веку до н. з. “И случилось так, что, когда род человеческий умножился, стали рождаться в те дни у людей дочери красивые и прекрасные. И ангелы, сыны неба, увидели их и возжелали их, и сказали друг другу: пойдем, выберем себе жен среди дочерей человеческих, и пусть родят нам детей”. Эти ангелы принадлежали к чину Хранителей, не ведающих сна. Предводителем их был либо Семьяза, либо, согласно другим фрагментам, Азазель. Двести Хранителей снизошли на землю – на гору Гермон. Там они взяли себе жен “и начали входить к ним и предаваться с ними скверне”. Они научили своих жен чародейству и волшебству, а также передали им знания о целебных свойствах растений. Азазель научил мужчин делать оружие – мечи, ножи, щиты. Кроме того, он познакомил людей с порочным искусством косметики.

Смертные женщины стали рождать от Хранителей детей – могучих исполинов, которые со временем съели все запасы пищи. “И когда люди больше уже не могли прокормить их, исполины обратились против них и пожрали человечество, и начали они предаваться греху с птицами и зверями, пресмыкающимися и рыбами, и пожирать плоть друг друга, и пить кровь”.

Тогда Бог послал архангела Рафаила, чтобы тот заключил Азазеля в пустыне вплоть до дня Страшного Суда, на котором он будет осужден на вечный огонь.

Остальные Хранители были принуждены смотреть на то, как ангелы убивают их детей. Затем Бог велел архангелу Михаилу сковать Хранителей и заточить их в ущельях земли вплоть до дня, когда они будут ввергнуты в огненную бездну на вечную муку. Из тел мертвых исполинов изошли демоны и поселились на земле, где обитают и до сих пор, сея повсюду зло и разрушения.

В одном фрагменте сочувственно предполагается, что грех, совершенный ангелами, объяснялся не столько похотью, сколько жаждой семейного уюта, которого, в отличие от людей, небожители были лишены. Это – первый намек на сложившееся позднее предание о зависти, которую стали питать к человеку некоторые ангелы. Бог говорит ангелам, что им не дано жен и детей, поскольку они бессмертны и не нуждаются в продолжении рода. Но в позднейшие эпохи возобладало представление о том, что зло, кровопролитие и запретные искусства появились на земле из-за того, что было совершено чудовищное преступление против законов Природы. Плотский союз ангельского, божественного начала со смертным, человеческим, породил на свет чудовищ – исполинов. Не исключено, что на основе легенды о Хранителях возникли средневековые поверья о сексуальных связях между ведьмами и Дьяволом. И, по существу, вся эта легенда оказывается как бы дьявольской пародией на главную мистерию христианской веры – мистерию нисхождения Бога к смертной женщине и рождения Спасителя.

Некоторые отцы церкви, в том числе Августин Блаженный, отвергали легенду о Хранителях и связывали происхождение зла с восстанием верховного архангела, который взбунтовался против Бога, обуянный гордыней.

Подтверждение этой версии они находили в знаменитом фрагменте из Книги пророка Исайи, в действительности представляющем собой пророчество о плачевной судьбе царя Вавилонского:

Люцифер – денница Зари.

“Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю попиравший народы. А говорил в сердце своем: взойду на небо, выше звезд Божих вознесу престол мой и сяду на горе в сонм богов, на краю севера; и взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней” (Ис. 14:12-15).

Так зародилось христианское предание о попытке Дьявола сравняться с самим Богом и об изгнании мятежника с небес. Такая версия ответа на вопрос, почему раннебиблейский сатана-обвинитель лишился милости Иеговы, оказывалась особенно удачной, поскольку согласовалась с тенденцией позднеиудаистских и христианских авторов возвысить изначальный статус Сатаны едва ли не до положения независимого божества. При этом утверждалось, что до падения мятежный архангел носил имя Денница, а после падения стал зваться Сатаной.

Процитированный фрагмент из Книги пророка Исайи связан, возможно, с легендой об обитавшем в Эдеме прекрасном утренней звезды, облеченном в сверкающие самоцветы и яркий свет. Обуянный безумной гордыней, он дерзнул бросить вызов самому Богу. “Денница, сын зари” в древнееврейском оригинале звучало как Хелель бен Шахар, т. е. “дневная звезда, сын зари”.

Древние евреи, арабы, греки и римляне отождествляли утреннюю звезду (планету Венеру) с божеством мужского пола. По-гречески ее называли “phosphoros” (Фосфорос), а по-латыни – “lucifer” (Люцифер); оба эти названия означают “светоносец”. Высказывалась гипотеза, что легенда о Люцифере основана на том, что утренняя звезда – последняя из звезд, видимых на рассвете. Она словно бросает вызов восходящему солнцу, из-за чего и возникло предание о мятежном утренней звезды и о постигшей его каре.

Легенды о Люцифере и Хранителях связывают происхождение зла с падением небожителей, поддавшихся греху гордыни или похоти и осужденных на наказание в аду. Эти две легенды естественным образом объединились:

Хранители стали считаться приспешниками Люцифера. Намеки на такую трактовку содержатся уже в 1-й Книге Еноха. В одном из фрагментов ее говорится, что Хранители были совращены сатанами, которые сбили их с пути истинного и привели на путь греха; в другом месте Азазель, предводитель ангелов-отступников, описан как “звезда, упавшая с неба” К I веку н. э. Люцифер, Сатана и Хранители объединились в рамках единого предания, к которому была добавлена история об Эдемском змее . Во 2-й Книге Еноха сказано, что архангел Сатанаил пытался уподобиться Богу и соблазнил Хранителей восстать вместе с ним. Все они были изгнаны с небес, и Сатанаил, желая отомстить Богу, искусил Еву в Эдеме. Согласно апокрифическому тексту “Жизнь Адама и Евы” (“Vita Adae et Evae”), Сатана был изгнан из сонма ангелов из-за того, что ослушался Бога и не пожелал поклониться Адаму. Михаил сказал ему, что Бог разгневается на него за это, но Сатана ответил: “Если станет он гневаться на меня, то я поставлю престол свой выше звезд небесных и буду подобен Высочайшему”. Узнав об этом, Бог низверг Сатану и его приверженцев на землю, а Сатана в отместку соблазнил Еву. Здесь представление об обуявшем Дьявола грехе гордыни совмещено с легендой о зависти ангелов к человеку.

В Книге Бытие нет ни единого намека на то, что змей, искусивший Еву, был Дьяволом ; однако христианские авторы, как правило, утверждают, что это был либо посланец Дьявола, либо сам Дьявол в обличье змея . На этом основании святой Павел разработал основополагающую христианскую догму, состоящую в том, что грехопадение Адама предало все последующие поколения людей во власть Дьявола и обрекло их на грехи и ; но затем Бог послал Своего Сына на землю, чтобы освободить людей от этой кары. Если Адам, ослушавшись Бога, сделал людей смертными, то Христос, добровольно приняв , даровал людям жизнь вечную: “Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут” (1 Кор. 15:22).

Иисус и его ученики, очевидно, верили, что Дьявол имеет власть над миром сим – или, по крайней мере, над мирской суетой, роскошью и гордыней. В Евангелии от Матфея повествуется о том, как Дьявол, искушая Христа в пустыне, показал Ему “все царства мира и славу их” и произнес слова, которые затем легли в основу сатанизма: “…все это дам Тебе, если падши поклонишься мне” (Матф. 4:8-9). В параллельном эпизоде Евангелия от Луки Дьявол особо оговаривает, что ему дана власть над всеми царствами мира сего:

“Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее” (Лука 4:6). Иисус называет Дьявола “князем мира сего” (Иоан. 12:31, 14:30, 16:11), а святой Павел – “богом века сего” (2 Кор. 4:4). Гностики позднее истолковали эти фрагменты на свой лад: они утверждали, что Дьявол правит миром сим потому, что именно он сотворил его, тогда как Бог чужд человеку и далек от происходящего на земле.

Другая поздняя тенденция в формировании образа Дьявола заключалась в отождествлении его с Левиафаном – чудовищным первозданным драконом или змеем, некогда вызвавшим на бой Иегову. Исайя говорит, что Бог поразит “левиафана,змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося” (Ис. 27:1). Не исключено, что предание о победе Иеговы над Левиафаном связано с вавилонскими и ханаанскими мифами . В Вавилоне ежегодно праздновали победу бога Мардука над великой змеей Тиамат, которая пыталась свергнуть богов и занять их место. В ханаанском мифе Ваал убивает морского дракона Лофана (Itn), или Левиафана:

“Когда ты поразил Левиафана, змея скользкого, (И) положил конец змею извивающемуся, Тирану семиглавому…”*.

В Откровении Иоанна Левиафан и Дьявол – обуянные гордыней и заслужившие суровую кару противники Бога, – отождествляются друг с другом. Является огромный красный дракон о семи головах. Хвост его совлекает с неба третью часть звезд и низвергает их на землю. “И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним”. Затем с неба раздается торжествующий голос: “…низвержен клеветник братии наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь”. И голос этот возглашает горе живущим на земле, “потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени” (Откр. 12:3-12).
В этом грандиозном видении объединены почти все основные мотивы позднейшего христианского представления о Дьяволе: “сатана”, обвиняющий людей перед Богом; война на небесах, в которой Господне воинство возглавляет архангел Михаил; низвержение Денницы-Люцифера с небес; падшие ангелы (падшие звезды) – его приспешники; семиглавый дракон Левиафан; и, наконец, вера в то, что мстительная ярость Дьявола обрушилась на землю. Не вполне ясно, относилось ли описание Дьявола как “обольстителя” к эпизоду с Эдемским змеем, однако многие поколения христиан, читавшие этот фрагмент Книги Откровения, почти наверняка отождествляли “древнего змия” с искусителем Евы.

Именно христиане возвеличили Дьявола, почти уравняв его в правах с Богом.

Убежденные в безупречной благости Бога, они тем не менее чувствовали пугающую близость великого сверхъестественного Врага, квинтэссенции всего мирового зла. Падение Дьявола католики стали объяснять грехом гордыни; эта версия стала ортодоксальной и остается таковой по сей день.

В Средние века и на заре Нового времени Дьявол почти для каждого христианина оставался устрашающе реальным и близким. Он фигурировал в народных сказках, театральных постановках и рождественских пантомимах; священники то и дело поминали его в своих проповедях; зловещим взглядом он следил за прихожанами с церковных фресок и витражей. И приспешники его были повсюду – невидимые для простых смертных, всеведущие, злобные и коварные.

Зло по-своему притягательно, и чем большей силой наделялся Дьявол в воображении людей, тем более привлекательным становился этот образ.

Дьявола, как и Бога, обычно изображали в облике человека, и в восстание верховного архангела против Бога христиане не в последнюю очередь верили потому, что эта легенда затрагивала некие потаенные струны человеческого сердца. Люцифер воспринимался как мятежный человек, а гордыня, как ни странно, представлялась более достойной причиной падения ангелов, нежели похоть, обуявшая Хранителей. В результате образ Дьявола приобрел романтические черты. В “Потерянном рае” Мильтона этот величайший из мятежников предстает как бесстрашный, волевой решительный бунтарь, не пожелавший склониться перед превосходящей его силой и не смирившийся даже после поражения. Столь мощный образ поневоле внушал восхищение. Учитывая, насколько великолепны и грандиозны были дьявольская гордыня и могущество, неудивительно, что в некоторых людях пробуждалось желание поклоняться именно Дьяволу, а не Богу.

Люди, поклоняющиеся Дьяволу, не считают его злым. То сверхъестественное существо, которое в христианстве выступает в роли Врага, для сатаниста является добрым и милосердным богом. Однако слово “добрый” применительно к Дьяволу в устах его приверженцев отличается по смыслу от традиционного христианского понимания. С точки зрения сатаниста, то, что христиане считают добром, на самом деле – зло, и наоборот. Правда, отношение к добру и злу у сатаниста вес же оказывается двойственным: например, черный маг испытывает извращенное удовольствие от сознания того, что он творит зло, но при этом убежден, что его действия на самом деле праведны.

Поклонение Дьяволу как доброму богу естественным образом влечет за собой веру в то, что христианский Бог-Отец, ветхозаветный Господь, был и остается богом злым, враждебным человеку, попирающим истину и мораль. В развитых формах сатанинского культа Иисус Христос также порицается как злая сущность, хотя в прошлом секты, обвинявшиеся в дьяволопоклонстве, далеко не всегда разделяли это мнение.

Утверждая, что Бог-Отец и Бог-Сын, создатели иудейской и христианской морали, в действительности являются носителями зла, сатанисты, разумеется, приходят к отрицанию всего иудейско-христианского нравственного закона и основанных на нем правил поведения. Приверженцы дьявола в высшей степени озабочены чувственными наслаждениями и мирскими успехами. Они стремятся к власти и самоутверждению, удовлетворению плотских желаний и чувственных страстей, к насилию и жестокости. Христианское благочестие с его добродетелями самоотречения, смирения, душевной чистоты и непорочности представляется им безжизненным, блеклым и вялым. Они от всего сердца готовы повторять вслед за Суинберном: “Ты победил, о бледный Галилеянин, – и мир утратил краски от дыханья твоего”.

В сатанизме, как и во всех формах черной магии, любые действия, традиционно осуждаемые как порочные, высоко ценятся за их особые психологические имистические эффекты. По мнению дьяволопоклонников, достичь совершенства и божественного блаженства возможно, например, посредством экстаза, в который приводят себя участники сексуальной оргии (нередко включающей извращенные формы секса, гомосексуализм, мазохизм, а подчас и каннибализм). Поскольку христианская церковь (в особенности – римско-католическая) воспринимается как отвратительная секта приверженцев злого божества, то следует пародировать и профанировать ее обряды. Тем самым сатанисты не просто выражают свою преданность Дьяволу, но и передают в распоряжение Сатаны ту силу, которая заключена в христианских обрядах.

Идея о том, что можно получить земные блага, сверхъестественные способности и вообще всё желаемое благодаря особым отношениям с силами зла, столь же древняя, как сама религия. Во многом на этом основаны древнейшие магические верования человечества, согласно которым при выполнении определённых ритуальных действий можно добиться любого результата. Однако договор с дьяволом как особый вид магического фольклора оформился лишь в Средние века. В этот период европейской истории вера в могущество дьявольских сил была настолько сильна, что некоторые историки полушутя-полусерьёзно рассматривают средневековое мировоззрение не как христианское, а как сатанинское.

Договоры, подписанные кровью

Заключение договора с дьяволом стало важной частью сначала фольклора, затем мистической литературы, а оттуда перебралось в современную популярную культуру.

При рассмотрении истории европейской охоты на ведьм может показаться, что в XV-XVII веках практически каждый житель Старого Света знал, как заключить договор с дьяволом. Обвинения в сношениях с сатаной были в те времена не только широко распространены среди инквизиторов, они находили понимание и даже поддержку у широких слоёв населения. Учитывая то, что большинство населения было неграмотным, а церковное просвещение велось в ничтожно малых размерах, люди практически ничего не знали о христианских догматах, зато прекрасно были осведомлены о народных суевериях Суеверия: магическая подоплёка повседневной жизни .

Можно с уверенностью утверждать, что мотив договора с дьяволом к собственно христианству имеет весьма отдалённое отношение.

Тема эта выросла из древних языческих верований о возможности заключать союзы с божествами и духами, получая в обмен на определённые жертвы, услуги или собственную жизнь сверхъестественную помощь. Постепенно эти древние верования наложились на примитивно воспринятое христианское богословие - и самым наглядным примером порождённого этим фольклора является именно договор с дьяволом. Считалось, что человек, желающий получить исполнение заветных желаний, магические способности или нечто похожее, мог совершить сделку с силами зла.

Со своей стороны он мог предложить свою душу, которая после его смерти отходила на вечные мучения в ад, в распоряжение дьявола. Также встречаются варианты, в которых человек по договору оказывает дьяволу определённые услуги (разумеется, недоброго свойства). Сам договор обычно описывается как письменное соглашение, либо полностью написанное кровью, либо кровью подписанное. Впрочем, нередко договор, если верить легендам, мог заключаться и устно - при произнесении магической формулы вызывания дьявола и вступления с ним в «деловые отношения». Существовало поверье, активно используемое затем в судебных процессах охоты на ведьм, будто свидетельством заключения договора является появление на теле человека особых отметин и неестественных образований (особых родимых пятен, шрамов и так далее).

Продал душу за талант?

Классический образец договора с дьяволом это, разумеется, сюжет о сотрудничестве доктора Фауста с бесом Мефистофелем. Больше всего он известен из великой трагедии Гёте, в которой описывается, как алхимик и учёный Генрих Фауст разочаровывается в жизни и соглашается продать свою душу Мефистофелю. В обмен на это прислужник дьявола (или сам дьявол) предоставляет ему все возможные земные блага и наслаждения, а также сверхъестественные способности. Однако в итоге Фауст приходит к разочарованию во зле и к пониманию божественного добра, в результате чего ангелы забирают его в рай, а Мефистофель остаётся ни с чем. В действительности легенда о докторе Фаусте была весьма популярна в Позднем Средневековье и основывалась на жизни реального алхимика и мистика Иоганна Фауста, жившего в конце XV - начале XVI веков.

Но не только на истории с Фаустом можно увидеть пример того, как заключить договор с дьяволом.

Слухи и мифы приписывали и до сих пор приписывают сношения с сатаной едва ли не каждому творческому человеку, добившемуся выдающихся результатов.

Такие предположения высказываются относительно виртуозного скрипача и композитора XVIII-XIX веков Никколо Паганини. Как известно, в игре на скрипке Паганини достиг высочайшего уровня мастерства, которое, по обывательскому мнению, не доступно человеку без потусторонней помощи. К тому же Паганини сопутствовал огромный финансовый успех, он не отказывал себе ни в каких удовольствиях, а к концу жизни оказался поражён множеством недугов. Всё это отлично вписывалось в стандартную схему договора с дьяволом: продажа души - получение в обмен необыкновенного таланта и всех благ - расплата за договор в виде мучений и страданий.

Похожий сюжет, но с более мистическим и современным колоритом есть и в XX столетии - жизнь и творчество Роберта Лероя Джонсона, одного из величайших блюзменов в истории. В 1930 году 19-летний Джонсон безуспешно пытался сравняться с известными мастерами блюза в мастерстве. После этого он бесследно исчез примерно на год, а после возвращения предстал выдающимся блюзменом. Сам музыкант объяснял эту перемену просто: в городе Кларксдейл, штат Миссисипи, на перекрёстке 61-ой и 49-о1 дорог он продал душу дьяволу в обмен на музыкальный талант. Через семь лет Джонсон погиб насильственной смертью, по официальной версии, в ходе бытового конфликта.

Гитлер и договор с дьяволом

Наибольшее количество спекуляций на тему продажи души дьяволу в обмен на могущество и власть в современном мире связано с личностью и деятельностью Адольфа Гитлера.

Всегда высказывались подозрения в том, что не мог выходец из семьи австрийских обывателей, неудавшийся художник и к началу Первой Мировой войны практически нищий стать главой государства и за несколько лет захватить практически всю Европу. Якобы, без чертовщины здесь дело явно не обошлось. Но некоторое время назад был даже представлен непосредственно документ, согласно которому сделка с дьяволом Гитлера была заключена 30 апреля 1932 года.

Условия были просты: с одной стороны, Адольф Гитлер соглашался продать свою душу на вечные адские мучения, с другой, дьявол предоставлял ему свою неограниченную помощь ровно на 13 лет в деле завоевания власти. Некие эксперты по договорам с дьяволом, изучавшие документ, признали его подлинным. И, разумеется, едва ли не главным доказательством считается дата смерти Гитлера - ровно через 13 лет после предполагаемого дня сделки.

Меньше мистики, больше фактов?

Однако в отношении подлинности представленного документа в частности и в реальности сношения Гитлера с демоническим миром вообще существуют серьёзные сомнения. Прежде всего, настораживает логическое несоответствие: сторонники версии о сделке с дьяволом указывают, что к 1932 году Гитлер был никем, а после 30 апреля начал стремительно идти к власти и менее чем через год оказался в кресле руководителя Германии. Но дело в том, что путь к власти будущий фюрер начал ещё в 1919 году, когда стал сначала членом, а потом и руководителем нацистской партии НСДАП. К 1932 году партия под руководством Гитлера уже неоднократно участвовала в парламентских выборах и с каждым разом существенно увеличивала число своих депутатов в рейхстаге. Так что тезис о безвестном Гитлере, который молниеносно совершил рывок «из грязи в князи» не соответствует фактам.

Кроме того, в действительности текста договора с дьяволом Адольфа Гитлера никто в руках не держал, кроме тех самых таинственных экспертов.

Следовательно, изучить документ хотя бы на предмет соответствия бумаги и шрифта началу 1930-х годов, а подписи Гитлера реальной подписи фюрера у независимых учёных не было и нет. Отсюда также возникают сомнения в правдивости данной истории. Содержание договора, как оно описано, подозрительно напоминает форму многочисленных известных по легендам и судебным процессам инквизиции договорам с дьяволом. Причём практически все эти договоры либо очевидно абсурдны, либо составлены уже в ходе судебных процессов обвинителями. Также вызывают сомнения приписываемые Гитлеру глубокие верования в демонический мир и его тесное с ним общение: во всяком случае, наиболее авторитетные биографы нацистского лидера не находят этому надёжных доказательств и свидетельств.

Александр Бабицкий