Римская империя при Марке Аврелии и Коммоде

Осенью 165 г. н. э. в Селевкии началась эпидемия чумы, и заболела большая часть войска. Нечего было и думать о продолжении военных действий; война прекратилась, однако Армения и Месопотамия остались в руках римлян. Возвращающееся войско распространило чуму по всей Малой Азии, Греции и Италии, и эта эпидемия превратилась в величайшую катастрофу античности. Отдельные очаги эпидемии оставались до 189 г. н. э. В глазах общественного мнения эпидемия была наказанием за разграбление парфянских святынь и осквернение гробницы Арсакидов.

Несмотря на эту катастрофу, оба властителя в 166 г. н. э. большим триумфом отпраздновали победы своих войск и к своим титулам добавили «Армянский, Мидийский и Парфянский». Наряду с волной римской экспансии оживилась деятельность римских посольств, так как китайские источники сообщают, что в 166 г. н. э. при дворе императора Хуан-Ти появилась группа римских купцов. Правда, это путешествие носило эпизодический характер, тем не менее оно показывает, какие перспективы открывались перед Римом.

В фазе крайнего истощения и паралича римских сил, которую сравнивают с ситуацией после подавления Паннонского восстания перед поражением Вара, в 166 г. н. э. был смят римский дунайский фронт. Большие волнения II и III в. н. э. в этом регионе наметились еще со времен Домициана , поэтому там значительное подкрепление получили оборонительные силы. Однако в отличие от более ранних битв вторгшиеся соседние племена теперь были оттеснены, и события определялись мощными инициативами из глубины северо-восточного европейского пространства. Вызванные так называемыми маркоманнскими войнами первые волны великого переселения народов натолкнулись на римские дамбы.

Насколько вообще можно определить движение вглубь, речь шла о двух главных ударах. Во-первых, на востоке придунайских земель преобладало направленное на запад давление аланов, сарматской группы населения, которые из своего первоначального места расселения на Каспийском море продвинулись до Нижнего Дуная. Другая волна шла, наоборот, с севера. Она была вызвана продвижением готов из южной Швеции до Одера и далее в юго-восточном направлении. Из-за этого пришел в движение целый ряд восточно-германских племен. Бургунды из Борнхольма вошли в Силезию, семноны переселились из Марка Бранденбурга, переселились также и лангобарды. Маркоманны, чье имя носила война, оставались под чужим давлением.

К этому нужно добавить, что у маркоманнов во главе стояла очень сильная личность - царь Балламор. Между тем неясно, насколько в действительности координировались нападения на римские владения, которые продолжались в ближайшие годы и охватили район между Регенсбургом и устьем Дуная. Так же неясно, шла ли речь о коалиции различных племен и групп разного этнического происхождения. Квадами, маркоманнами, язигами, роксоланами, костобоками и аланами назывались различные народности, которые имели один общий интерес, а именно одновременное нападение на римские границы на Дунае и в Дакии.

Уже в 166 г. н. э. вспыхнули сражения. После глубокого прорыва на Среднем Дунае маркоманны продвинулись до верхней Италии в районе Вероны. Открытая местность была полностью разорена. Нападения приобрели остроту потому, что нападающие не довольствовались только обычными грабежами, но и хотели там поселиться. Марк Аврелий сразу почувствовал размеры этой опасности, он мобилизовал для обороны последние силы. Были выставлены два легиона и вспомогательные группы и, как в немногих случаях крайней необходимости, вооружили даже рабов. Для защиты Италии были построены укрепленные линии, у защитного кордона был поставлен специальный отряд для укрепления обороны под командованием консуляра.

Несмотря на все эти меры, в 171 г. н. э. инициативой однозначно владели не римляне. В паннонских провинциях, в Дакии, Норике и Реции в том же году начались нападения соседних племен, о результатах которых можно судить и сегодня по разрушенным опорным пунктам, поселкам и виллам. В 167 г. н. э. в Дакии пришлось отбивать нападение противника, в 170 г. н. э. потерпел сокрушительное поражение и был убит полководец Марк Корнелий Фронтон, в том же году сарматские костобоки от нижнего Дуная глубоко продвинулись в Грецию. В 171 г. н.э. маркоманны сожгли Венецию, однако опытные римские полководцы Тиберий Клавдий Помпеян и Публий Гельвий Пертинак смогли потеснить одновременно нападавших квадов и наристов, очистить Норик и Рецию и отнять у отхлынувших на Дунай германцев большую часть их добычи.

Луций Вер умер в 169 г. н. э. в Альтине вскоре после начала этой борьбы. Марк Аврелий какое-то время после этого оставался в Риме, где провел сенсационный аукцион ценных вещей и произведений искусства, чтобы получить дополнительные средства для снаряжения армии. Чтобы сильнее привязать к себе Помпеяна, он женил его на Луцилле, вдове Вера. Потом отправился на дунайский фронт и выбрал штаб-квартирой Карнунт.

Между 172 и 175 гг. н. э. были проведены непрерывные и широкомасштабные наступления на квадов, маркоманнов и наристов в области Среднего Дуная, а также на сарматов на Тисе. Это те самые сражения, которые изображены на тридцатиметровой колонне Марка на Пьяцпа Колонна в Риме, хотя ее рельеф нельзя однозначно интерпретировать, как и рельеф колонны Траяна . К этим сражениям относятся и изображенные там чудеса, спасшие тогда находящиеся в затруднительном положении римские войска - чудо дождя и чудо молнии.

Мирные соглашения с квадами и, наконец, с язигами прекратили, по крайней мере, на время эти сражения, причем, договор с язигами в 175 г. н. э. был крайне необходим Марку Аврелию , потому что в это время против него восстал Гай Авидий Кассий, командующий группой войск на востоке империи, и привлек на свою сторону большую часть Малой Азии, Сирии и Египта. Поэтому принцепс был вынужден как можно быстрее покинуть театр военных действий на Дунае и сосредоточиться на противоборстве с узурпатором.

Условия мира позволяют увидеть очертания цельной концепции. Так как нападения последних лет были следствием несвоевременно обнаруженных перегруппировок в предполье империи, римские военачальники извлекли урок из этого опыта. Теперь строгий порядок и наблюдение за предпольем севернее и восточнее Дуная были возведены в норму. В будущем на левом берегу Дуная держалась свободная полоса шириной сначала 14, а потом 7 км. Были строго установлены пути и места для торговли, а также непосредственный контроль за предпольем расширен и усилен посредством продвижения вперед отдельных крепостей. Однако гораздо чувствительнее для противника явилось требование возвратить всех пленных и выделить вспомогательные группы, большая часть которых была сразу же отправлена в Британию.

По крайне спорным сведениям из «Истории Августов», принцепс якобы хотел Богемию и Моравию сделать провинцией Маркоманния, а пространство между Паннонией и Дакией - провинцией Сарматия. Но для таких далекоидущих планов нет никаких доказательств.

Каким бы длительным ни казался новый порядок, он был всего лишь короткой передышкой. Уже в 178 г. н. э. снова начались сражения так называемой Второй Маркоманнской войны; Марк Аврелий вместе с сыном Коммодом вновь отправился на Дунай и там умер в 180 г. н. э. На эту фазу падает основание на немецкой земле нового лагеря легионеров. В 179 г. н. э. был основан Кастра Регина (Регенсбург). Почти одновременно римские военные соединения снова продвинулись в район Словакии. Надпись на скале Тренцина (приблизительно 100 км севернее Прессбурга) свидетельствует о присутствии II-го легиона.

Напряженность, которую принесли империи оба десятилетия между 161 и 180 гг. н. э., не исчерпывалась только парфянскими и маркоманнскими войнами, так как, кроме этих двух мест боевых действий, почти во всех сторонах света вспыхивали восстания и беспорядки. Сразу после начала правления наряду с парфянской войной в 162 г. н.э. пришлось подавлять восстание хаттов в Верхней Германии и в том же году восстание каледонцев в Британии. Ко всему добавилось восстание пастухов в дельте Нила. Религиозные побуждения сделали этот мятеж очень опасным, даже Александрия какое-то время находилась под угрозой. Это восстание в конце концов было подавлено Гаем Авидием Кассием. И крайний юго-запад империи пережил полные опасности времена; в 172 и 177 гг. н. э. с моря на Южную Испанию несколько раз нападали мавританские племена и подвергали ее грабежам. Положение было урегулировано только с помощью большого специального военного соединения.

Утвердиться империи удалось еще раз, но какой ценой. Даже римские источники не замалчивают больших потерь за время этих двух десятилетий не только среди военного руководящего слоя, но и среди широких масс населения больших городов из-за разбойных нападений и чумы. Если близкостоящий к событиям автор Кассий Дион говорит, что в 175 г. н. э. при заключении мира с язигами было возвращено около 100 000 римских военнопленных, то такое число является доказательством только количества попавших в плен римлян на этом театре боевых действий.

Известно, что Марк Аврелий с ранней юности был увлечен философией. Если считать его стоиком, то нужно учесть, что учение стоиков в течение долгого духовно-исторического процесса давно уже стало родом популярной философии. Ее постулаты подчеркивают ирревалентность внешних вещей и форм и на первое место ставят внутреннее развитие и самовоспитание человека. Марк Аврелий полностью погрузился в этот мир, даже внешне. Он носил бороду, иногда мантию философа, часто спал на полу и придерживался строгой аскезы. Рефлектирующая натура Марка Аврелия развивалась под влиянием хороших учителей. Справедливейшим назвал его однажды в шутку Адриан , и ригористичность его усилий над самим собой отражают его «Самосозерцания».

Эти записки первоначально не были предназначены для публикации и философского использования и с этой точки зрения могут быть поставлены в один ряд с признаниями Августина. Они лучше всего раскрывают углубленного в себя человека и того римского правителя, который был в состоянии установить относительный характер всего сущего и обладал сильнейшим осознанием масштабов человеческой деятельности и переменчивости происходящего: «По каким крошечным комочкам земли ты ползешь?... Азия, Европа - закоулки мира, целое море для мира - капля, Афон комочек в нем, все настоящее точка в вечности. Все ничтожно, изменчиво и преходяще». Подобное же осознание бренности он выразил во фразе: «Близко то время, когда ты всех забудешь, и все забуду т тебя».

С этим знанием связано понятие о равенстве всех людей. Но естественно, что в античном понимании эго было равенство свободных, равенство членов культурного человечества. Из понятия этого равенства родилась личная идея государственности: «Я представляю себе государство, в котором власть равномерно распределена, которое управляется принципами равенства и свободы слова и такой монархией, которая превыше всего уважает свободу подданных».

«Самосозерцания» представляют собой призыв к себе, призыв к самообладанию, которого Марк Аврелий достиг. Заключительное слово этого духовного дневника звучит так: «Человек, ты был гражданином этого великого града. Не все ли тебе равно, 5 лет или 3 года? Ведь повиновение законам равно для всех. Что же ужасного в том, если из града отсылает тебя не тиран и не судья неправедный, а та самая природа, которая тебя в нем поселила? Так претор отпускает со сцены принятого им актера. - «Но ведь я провел не пять действий, а только три». - «Вполне правильно. Но в жизни три действия - это вся пьеса. Ибо конец возвещается тем, кто был некогда виновником возникновения жизни, а теперь является виновником ее прекращения. Ты же ни при чем, как в том, так и в другом. Уйди же из жизни, сохраняй благожелательность, как и благожелателен тот, кто отпускает тебя» (Аврелий М. Ростов н/Д., 1991. Пер. Рогозина С. Н.)

Исторический образ Марка Аврелия сформировался под влиянием двух совершенно противоположных впечатлений. «Самосозерцания» показывают внутренние испытания стоического философа и стали любимым чтением Фридриха Великого, а четырехметровая конная статуя на Капитолийском холме, одна из самых известных римских конных статуй вообще, воплощает власть повелителя и полководца. Можно ценить философа, восхищаться человеком, но нет никаких оснований идеализировать принцепса.

Безусловно, требовалась необыкновенная сила характера и твердость, чтобы, несмотря на цепь катастроф, добиться успешной защиты империи, тем более, что Марк Аврелий не был обучен военному ремеслу и не был подготовлен к руководящим функциям этого рода. Если он и пользовался успехами таких полководцев, как Помпеян, Пертинак и Авидий Кассий, все равно ответственность за защиту империи лежала на нем одном. Здесь, как и в других сферах внутренней политики, итог его правления безусловно позитивный.

Но ему противостоит совершенно неудовлетворительное решение личных проблем по управлению. Если Римская империя могла выдержать малопригодного принцепса, то именно при Марке Аврелии произошло историческое испытание адоптивной империи. Он виноват в том, что этот институт не сработал именно в тот момент, когда речь шла о том, чтобы во главе государства поставить действительно достойнейшего. Он виноват в том, что к внешнему кризису империи добавился еще и внутренний.

Хотя Коммод до своего прихода к власти достаточно долго находился рядом с отцом, он не продолжил руководимые Марком Аврелием операции и не перенял стиль его правления. Но было бы неверно видеть в действиях нового принцепса новую концепцию принципата. За его решением прервать сражения на Дунае вряд ли кроется реалистическая оценка потенциала империи. Экономия ее сил никогда не интересовала Коммода даже позже.

С другой стороны, нет никаких оснований драматизировать тот факт, что ненадежный молодой принцепс присоединился к тем, кто теперь выступал за прекращение наступлений. Ибо в основном сохранился status quo на Дунайской границе, хотя римские форпосты были убраны и пограничным соседям выплачены субсидии. То, что от Коммода не следовало ждать военных и внешнеполитических инициатив, проявилось уже здесь. Там, где при его правлении случались небольшие нападения на римскую пограничную зону, как в Британии (около 184 г. н. э.), на верхнем Рейне, где в 187 г. н. э. был расквартирован Страсбургский легион, в Дании и в Испании, местные командующие принимали успешные оборонительные меры. Сам Коммод довольствовался тем, что еще в 180 г. н. э. отпраздновал новый триумф за победу над дунайскими народами, а пять лет спустя принял победное имя Британик. После его возвращения в Рим пограничные войска больше никогда его не видели.

Внутренней политикой Коммод тоже не интересовался. Внутри империи царил в чистом виде режим фаворитов, сопровождающийся расточительностью и коррупцией. Соперничество придворных и их борьба за власть быстро привели к состоянию, близкому к анархии. Причем Коммод , естественно, не покрывал своих креатур. Так, он отказался от Перенна, властолюбивого представителя всаднического сословия, который с 182 по 185 г. н. э., будучи преторианским префектом, был влиятельнейшим человеком. Это произошло, когда в Рим прибыла большая делегация от британских легионов и выдвинула обвинения против Перенна. Префект был низложен и убит.

Но и его преемника Клеандра постигла не лучшая участь. Как фригийский раб, он когда-то был продан в Риме и благодаря должности камердинера стал влиятельнейшим человеком в государстве. Когда в 189 г. н. э. начался голод, Клеандр тоже был принесен в жертву римскому плебсу. Последней упряжкой, определяющей курс приблизительно с 191 г. н. э., были опять камердинер Эклект, преторианский префект Лет и любовница принцепса христианка Марция.

Совершенно очевидно, что подобное правление не пользовалось никаким авторитетом, и гвардия держалась в узде только благодаря постоянным знакам благосклонности и уступчивости. Уже в 182 г. н. э. сестра принцепса Луцилла и Уммидий Квадрат задумали восстание против Коммода . Однако заговор потерпел неудачу, и так как в нем участвовал целый ряд сенаторов, то преследование Коммода обрушилось на тех сенаторов, которых хронически недоверчивый принцепс считал своими врагами. Как у Калигулы и Нерона , у Коммода страх сочетался с переоценкой собственной личности и патологическим поведением.

Расточительность двора и государственные трудности, не устраненные новыми конфискациями и налогами, быстро привели к бесхозяйственности. Уже в 180 г. н. э., например, цены на зерно в Египте повысились в три раза. Ни реорганизация флота, перевозящего зерно, ни другие меры ничего не изменили в течение кризиса. Стабилизация экономики и валюты не удалась, рабы, вольноотпущенники и придворные Коммода не были на это способны.

Надпись из Северной Африки свидетельствует о неудовлетворительном состоянии повседневной жизни населения. Это обращение к принцепсу говорит о бедственном положении простых колонов. Умоляющим тоном обращаются мелкие арендаторы к повелителю: «Приди нам на помощь и, так как мы, бедные крестьяне, зарабатывающие на хлеб собственными руками, не можем противостоять арендатору перед твоим прокуратором, который благодаря щедрым подаркам пользуется у них доверием сжалуйся над нами и удостой нас своим священным ответом, чтобы мы не делали более того, что нам положено по постановлению Адриана и по письмам твоим прокураторам..., чтобы мы, крестьяне и возделыватели своих доменов, по милости твоего величества больше не тревожились арендаторами». В своем ответе Коммод выразил беспокойство «чтобы не требовалось того, что нарушает основной статут».

Если там ограничились просьбами, то в других местах такие обстоятельства давали повод для восстаний В Южной Галлии общественное недовольство возглавил дезертир Матерн. Он провозгласил себя императором, правда, после этого был изгнан из Галлии, однако в 186 г. н. э. продолжил в Италии бандитскую войну, пока не был пойман и казнен.

Среди этих кризисов и нужды Коммод вел роскошный образ жизни. Если его отец был проникнут глубочайшим чувством долга и мучился угрызениями совести, то Коммод не имел никакого понятия о таких побуждениях. Зато он был одержим своим благородством. Как первый порфирородный правитель, он считал, что для него нет никаких рамок, что он вправе требовать высочайшего почтения. После заговора Луциллы, когда придворные внушили ему, что он лучше защитит себя от дальнейших покушений, если меньше будет показываться на людях, он безвылазно жил в своем дворце.

В первые годы его правления на монетах государственного монетного двора изображались традиционные государственные боги, прежде всего Юпитер, Минерва, Марс и Аполлон, а также ввиду любви правителя к восточным богам Сарапис, Изида и Кибела. У Юпитера появилось новое прозвище Победительный, за чем последовало, что и Коммода приветствовали как Победительного. Одновременно, как и во времена Траяна , прославлялась вечность Рима, счастье нового века - счастье времен и счастье века. В своем собственном счастье Коммод был так уверен, что включил в свой титул новый элемент счастливый.

В отличие от того, что последовало позже, начало правления можно назвать умеренным. Но все резко изменилось, когда Коммод после смерти Клеандра решил сам руководить политикой. Во всяком случае, он отказался от затворничества во дворце и перестал скрывать свои монократические претензии. В этой связи употреблять понятие «абсолютизм» было бы ошибкой.

Болезненный характер приняли теперь переименования и раздача новых названий, чем очень увлекался Коммод , и это лишний раз говорит о том, что он считал империю своей собственностью. Так, в 190 г. н. э. исчезло название Рим, город стал называться Колония Коммодиана, римский сенат - Коммодианов сенат, к тому же все легионы должны были носить имя Коммода . Особенно удачное решение пришло в голову правителю по поводу названия месяцев. Свое имя и титулы он довольно часто менял и получилось, что они теперь состояли из 12 элементов, поэтому было проще и целесообразнее сменить старые названия месяцев на двенадцать новых: Луций, Элий, Аврелий, Коммод, Август, Геракл, Римский, Победительный, Амазонский, Непобедимый, Счастливый, Пий.

Рука об руку с усилением внешних форм шло пренебрежение старыми традициями. Так, принцепс часто стал появляться в шелковых и пурпурных одеждах, как жрец Изиды он участвовал в процессиях этого культа с гладко выбритой головой и выставлял себя перед богами рабом. В то время, как гладиатор в глазах римлян считался презренным и деклассированным, Коммод видел в нем жизненный идеал. Охоту он превратил в побоище, геракловы представления свел до абсурда.

При всем его уважении к различным восточным богам на первом месте в заключительной фазе его правления стоял Геракл. Он хотел быть римским Гераклом, противоположностью греческого бога. Так, на монетах и медальонах Коммод был в шлеме с изображением львиной морды, перед ним всегда несли львиную шкуру и палицу, эти реквизиты лежали на его кресле, когда он сам не принимал участия в официальных церемониях. Если мифологический Геракл победил чудовище, то Коммод равнялся на него на свой манер. Он приказал выловить римских калек, нарядить их гигантами, а потом убивал их палицей, как он это проделывал с дикими животными в цирке.

Все, что скрывалось за подлинной сноровкой принцепса, заслонялось этими эксцессами. Они, в конце концов, стали ужасать даже его ближайшее окружение. Когда Коммод заявил о своем намерении вступить в консулат 1 января 193 г. н. э. как гладиатор, его приближенные Марция и Эклект после неудачной попытки отравления приказали атлету задушить его 31 декабря 192 г. н. э. в ванне. Долго сдерживаемая ненависть вылилась в проклятие памяти убитого. Изображения Коммода были сброшены, а имя забито резцом. Однако в 197 г. н. э. Септимий Север связал себя с Коммодом , естественно, чтобы продемонстрировать после переломного момента 193 г. н. э. преемственность принципата. Он даже распорядился обожествить своего предшественника.

Однако существует и современный апофеоз этого извращения. Коммода якобы нужно понимать, исходя из его «первозданного испанского характера», его стремления к примитивности, к новой форме религиозности, генотеистического синкретизма или «религиозного абсолютизма». Однако эти толкования так же малоубедительны, как и в случае с Калигулой или Нероном , так как они не отражают сущности исторического Коммода , того принцепса, который закончил династию Антонинов. Если в начале II в. н. э. тщательное идеологическое оправдание основало новую фазу принципата, и он был снова утвержден конструктивными достижениями новых принцепсов, то последний Антонин своими фантастическими эксцессами довел его до абсурда. Римского Геракла Коммода целый мир отделяет от геракловой идеологии Траяна . Хаос эпохи Коммода был вызван им самим, именно с него начинается в глазах современного ему историка Кассия Диона эпоха «железа и ржавчины», а, по Гиббону, начало «Упадка и падения Римской империи».

Преторианцы охотно признали императорами этих двух молодых людей. Ведь именно эти отборные войска стояли непосредственно в Риме и несли охрану дворца. И конечно, наследники были им давно и хорошо знакомы.

Война на пороге империи

Марк и Вер поддерживали свою популярность среди преторианцев щедрыми денежными поощрениями, не уступавшими по размеру обычному денежному содержанию. Марку и Веру была нужна верность римской армии, ведь война уже стояла на пороге империи .

На востоке Армения , союзница Рима, пала под ударами воинственных парфян. Теперь под угрозой была и Сирия.

Античный историк Кассий Дион: «Парфяне окружали римские легионы, поражая их стрелами и нарушая строй, лишая и армию, и командиров воли к победе и способности сражаться».

В ожесточенных сражениях армия Рима более не могла сдерживать натиск парфян.

В 162 году Риму ничего не оставалось кроме, как собрать для войны новую крупную армию . Первый раз в течение жизни двух поколений с армией отправился император Луций Вер. Его брат и соправитель Марк Аврелий остается в Риме.

Оба молодых человека не имели реального военного опыта. Марк, старший из двух императоров, посылает Луция Вера на восток отвести от империи эту угрозу. Вер из Рима перебирается в роскошную императорскую ставку в Антиохии , далеко от полей сражений.

Он постоянно получает сведения из армии и шлет с гонцами приказы военачальникам. И хоть он недостаточно осведомлен о реальном положении, дела все же идут на лад благодаря тому, что в армии достаточно хороших командиров.

Победа в Парфии и триумф в Риме

Сирия, 162 год.

К счастью, у Вера имелся один из лучших военачальников того времени – , наместник Сирии. Авидий отлично ориентируется в всех тонкостях римской политики, но его истинным призванием была карьера полководца.

Сириец по происхождению, он был опытным военачальником. Он имел отличные связи со знатью восточным провинций империи. Вер оставался в Антиохии, предаваясь развлечениям, в то время, как Авидий руководил военной кампанией .

Победы, одержанные Авидием, привели римскую армию вглубь Парфии лицом к лицу с исконным врагом империи.

Во времена античности воины сражались, сойдясь на расстоянии вытянутой руки. Это могло вселить страх в любого. Драться лицом к лицу, когда перед тобой враг с мячом или топором, а ты не знаешь, что происходит за спиной или сбоку, ведь шлем ограничивает обзор, ты почти ничего не слышишь и можешь смотреть только перед собой – для того, чтобы так сражаться, нужна отчаянная храбрость, надо победить страх в самом себе.

В течение трех лет Авидий и его войска с боями продвинулись далеко вглубь Парфии. В 165 году нашей эры они достигли столицы – , который лежал недалеко от современного Багдада.

Римляне разорили древний город . Античный историк Кассий Дион: «Парфянский царь был покинул своими приближенными. Авидий преследовал его до самого Ктесифона, взял город и разрушил его до основания. Добыча сама шла в руки. Разоряя храмы местных богов, солдаты растаскивали священные сосуды и другие реликвии».

Осквернение храмов считалось ужасным кощунством, и боги карали за это стремительно и жестоко. Разбитые парфяне заразили своих завоевателей смертельной болезнью – возможно, бубонной чумой.

Римляне ушли из Ктесифона победителями и, не ведая того, несли назад в империю заразу.

Сокрушив Парфию и освободив восточные провинции империи, Авидий и император Вер вернулись в Италию .

Рим, Италия, 166 год.

В Риме ликующих победителей ждал великолепный прием с торжествами, играми гладиаторов, в которых принимали участие пленные, взятые на этой войне. Все это было частью роскошного празднества под названием триумф .

Победоносные легионы встречали огромные толпы римлян, они в восторге приветствовали шествующие по улицам города войска, а за легионами везли захваченную добычу, пленником и груды трофейного оружия. Рим охватило всенародное ликование . Такое случалось не часто, и те, кому повезло увидеть триумф, считали себя счастливчиками.

Вер праздновал победу со своей невестой, Луциллой , дочерью его соправителя императора Марка. К тому моменту, когда Марк Аврелий и Луций Вер праздновали свой триумф, выросло целое поколение римлян, ни разу в жизни не видевшее такого празднества, и конечно же, для них это было самое важное событие того времени.

Но императору Марку нечему было радоваться. Он знал, что эта кампания на востоке подорвала мощь римской армии.

Пока в Риме праздновали триумф, над северной границе вновь нависла угроза варваров .

Вдоль северной границы в приграничных укреплениях явно не хватало легионеров, слишком много солдат не вернулись с войны на востоке. Пограничные войска постоянно тревожили наскоки варваров: появляясь из диких чащоб, они наносили удар и тут же исчезали.

Боеспособность германских племен стремительно росла и уже не шла ни в какое сравнение с памятными римлянам сражениями 3 века до нашей эры. Эти племена могли собрать для войны большое и сильное войско. Уже ко 2-му веку над границей нависла настоящая угроза.

На окраинах империи римляне гибли от мечей варваров, темные леса Германии становились их могилой.

Чума – месть богов за разорение парфянских храмов

Рим, Италия, 166 год.

Оказалось, что с парфянской войны легионеры сводного брата Марка Луция Вера принесли в бассейн Средиземного моря чуму , которая погубила во времена правления Марка Аврелия от 10 до 25% населения империи .

Особенно плохо было в городах, где плотность населения была высока. Там тела умерших укладывали штабелями.

Знахари наживались на людских страхах – продавали шарлатанские настои, якобы спасающие от чумы. Многие считали, что чума – это месть богов за разорение парфянских храмов . Император Марк должен был искупить этот грех жертвоприношением.

Перед лицом гигантского бедствия единственное, что оставалось римскому императору – это вернуть римлянам благосклонность богов грандиозными жертвоприношениями и всеобщими восхвалениями богов в невиданных масштабах. Потому что в случае такого бедствия император должен был умилостивить богов и защитить народ от их гнева.

Несмотря на то, что жертвоприношения длились 7 дней, боги не дали свой ответ. Чума уносит все новые и новые жертвы, особенно в легионах, стоящих в военных лагерях.

Погибло не только огромное количество мирных жителей, чума унесла опытнейших ветеранов. Так что восстановить боеспособность армии было теперь нелегко.

Сраженная чумой, империя слабела , и угроза варваров сулила ей полный разгром.

Маркоманская война

В 167 году 6 тысяч варваров-германцев пересекли реку Дунай и вторглись в римскую провинцию Паннония . Они грабили беззащитных жителей приграничья, разоряя деревни и захватывая пленников. Некоторые варвары даже осмеливались захватывать земли.

Неизвестно, были ли это просто набеги, или они собирались переселиться в границы империи. Многие племена завидовали комфорту и роскоши римский цивилизации, поэтому набеги учащались, а Марку было все сложнее набирать войска, чтобы отражать их.

Варвары стремительно вторглись в беззащитную Паннонию. Римские легионы далеко, они были растянуты тонкой цепочкой на всем протяжении границ империи.

Когда легионы, наконец, пришли, сила и мощь германцев поразила их . Многие из них подражали военным обычаям римлян и были вооружены трофейным оружием. Так что войска германце во времена Марка Аврелия представляли собой страшную угрозу.

Вслед за первым, недостаточно сильным эшелоном подкреплений, римляне стягивали с других участков границ все больше войск. Вовремя подоспевшая кавалерия, поддержанная регулярной пехотой империи, заставила варваров отступить .

Однако, вождь могущественного германского племени маркоманов решил отправиться в римский лагерь, чтобы предложить начать переговоры о перемирии . К удивлению римлян, он представлял не только своих соплеменников, но также 10 других племен. Этот племенной союз был неожиданной угрозой для империи.

Германская угроза, с которой столкнулся Марк, отличалась от того, с чем пришлось столкнуться предыдущим императорам: варвары стали более организованными. Ирония истории была в том, что и сами германцы менялись, возможно, под влиянием римлян.

Италия, 167 год.

Встревоженный растущей варварской угрозой, император Марк направил войска в Паннонию. Не имея боевого опыта, император полагался на командующего войском Помпеяна , надеясь, что он сумеет прославить имя императора.

Германские набеги из-за Дуная с угоном скота, захватом рабов, грабежами продолжались столетиями. Почему именно теперь Рим решил, что следует отправиться в поход против германцев и покарать их? Вероятно, Марк Аврелий хотел удачной военной кампанией еще больше укрепить свою власть в Риме.

Хотя брат Марка Вер и присоединился к войскам, он был болен и много пьянствовал. Не успели римляне дойти до Дуная, как Вер пал жертвой чумы . Это заставило всю армию повернуть назад.

Марку пришлось вернуться в Рим с телом своего брата, оставит северную границу. Но угроза со стороны варваров только росла.

Гладиаторы и разбойники в римской армии

Марка ждали неотложные внутренние дела империи. Многочисленные войны истощили императорскую казну и не удавалось собрать средства для нового похода против германцев.

Многие римские чиновники были достаточно богаты, чтобы не зависеть от жалованья. Но солдату казенных денег едва хватало на пропитание, и он жил тем, что мог добыть в качестве трофеев. И закрывать глаза на это было уже невозможно.

Не имея возможности заплатить своим солдатам, Марк пошел на чрезвычайные меры. Вот, как об этом говорят «Жизнеописания Августов» — собрания трудов древних историков: «Марк распродает императорскую утварь. Он продал золотые и хрустальные кубки и даже наряды жены из шелка с золотым шитьем».

Это было бы равносильно тому, как если бы английская королевская семья, испытывая недостаток средств, решилась бы продать с аукциона драгоценности британской короны. Этот поступок пошел на пользу его популярности. Конечно, вряд ли можно выручить достаточно денег на ведение войн от продажи утвари и одежды, но это продемонстрировало, что император готов тратить свои личные средства на благо Рима как пожертвования, и это нашло отклик в сердцах римского народа.

Вербовщики Марка рассчитывали, что деньги привлекут новых солдат для войны с германцами, но на призыв к оружию откликнулись лишь немногие. Экономике римской империи остро не хватало рабочих рук, и в многом из-за этого мужчины не горели желанием идти в армию и оставлять семьи, которые не хотели отпускать на войну своих кормильцев.

К тому же империя была истощена чумой, и Помпеян принял неслыханной решение, которое многие сочли позорным: «главный военный советник императора Марка обратился к отбросам общества», как мы читаем в «Жизнеописаниях Августов». «Они обратились к гладиаторам и брали в солдаты разбойников из . Они принимали на военную службу даже рабов».

Новые вторжения германцев

Помпеян понимал, что солдаты нового набора – это сущий сброд. И прежде, чем он сумел обучить и подготовить к войне свою разношерстную армию, на границе империи разразилась катастрофа .

В 169 году объединенные силы германских племен вторглись в придунайские провинции империи. Марку и Помпеяну не оставалось ничего кроме, как вести свои плохо обученные легионы на север, против германцев.

Но неопытной римской армии оказалось не по силам противостоять варварам на их же территории. Германцы заманивали римлян за Дунай в непроходимы леса, где римские легионы не могли развернуть привычные боевые порядки или эффективно использовать метательные машины. Эти преимущества нередко приносили германцам победы.

Весной 170 года самые крупные германские племена маркоманы и дали римлянам сражение и разбили их .

Марк Аврелий определенно был выдающимся императором. Но был ли он хорошим военачальником, могли он вести войска в сражения? К сожалению, о Марке Аврелии пока нельзя этого сказать.

В первом же крупной сражении, которое дал Марк, погибло 12 тысяч римлян. Это самое крупное поражение за всю предыдущую историю Рима.

Но в его тылу тоже не все было благополучно: пока Марк увяз в сражениях на Дунае, другие германские племена вторглись в саму Италию .

В 170 году нашей эры они захватили богатый портовый город неподалеку от современной Венеции и разграбили, не встретив сопротивления. Это был первый набег на центральную Италию за 300 лет .

Ужасные варвары, возможно, напоминали римлянам о в 4 веке до нашей эры, о , вторгшихся во 2 веке до нашей эры. Римляне были в панике от того, что варвары смогли вторгнуться в Италию.

Тактика малых подвижных отрядов

Рим был охвачен ужасом. Императору Марку Аврелию надо было действовать быстро, чтобы уничтожить врага раз и навсегда. Он пошел со своей армией на север вдоль Дуная, чтобы вторгнуться в земли могущественного маркоманов.

Холодные северные леса были враждебны римскому императору. Наконец, вдали от родного дома он понял, что плохо приспособлен к тяжелой армейской жизни, его здоровье было подорвано.

Знаменитый врачеватель древности какое-то время был личным врачом Марка. Гален ежедневно готовил для него лекарства и снадобья, чтобы лечить от болезней и уберечь от возможных недугов, в особенности от чумы, которая продолжала косить ряды римлян.

Помня о смерти, Марк доверил свои мысли дневнику, его размышления издаются и в наше время. В них мы читаем о человеке, сраженном ударами судьбы .

«Не ведите себя так, как будто вы собираетесь жить 10 тысяч лет, смерть подстерегает вас. Пока вы живете, пока у вас есть силы, сохраняйте свое достоинство».

Философия дает ему силы преодолеть все трудности и повседневные тяготы, с которыми он сталкивается, ведя армию вдоль Дуная.

Мрачные чащобы германских лесов и кровопролитные сражения с варварами – вот, что ждет императора Марка.

Он проводит ряд успешных операций в землях самых опасных племен – , квадов и маркоманов. Варвары и раньше били войска Марка, а его редкие победы не приносили особого результата. Но Марк учился у своего врага. Он отошел от традиционных правил построения легионов, приняв тактику малых подвижных отрядов . Это позволило его войскам действовать более гибко, особенно в лесах.

Это была совсем другая война. Она была непривычной для ветеранов парфянских войн, привыкших сражаться в стройных построениях легионов с обычными для востока тактическими приемами. В этой войне били исподтишка, из засады, в спину.

Римляне наносили удар тогда, когда варвары меньше всего этого ожидали. В пылу сражения римский солдат балансировал на лезвии меча. Он должен был бороться с невероятным возбуждением, вызванным яростью рукопашной схватки. Адреналин кипел в крови, но солдат должен был сохранять спокойствие. Тот, кто хотел остаться в живых, должен был справиться с естественным возбуждением, которое охватывает человека, когда он лицом к лицу сходится в смертельной схватке с врагом.

Здоровье Марка было подорвано , но взамен пришел опыт , а вслед за ним – и череда побед императора над германцами.

Римляне закрепили свои достижения, возведя цепочку опорных пунктов и военных лагерей на землях маркоманов и квадов. Германские территории вскоре должны били присоединиться к империи.

Молнии с небес на головы варваров

Германия, 172 год.

Но германцев привело в ярость строительство укреплений. Как шершни из разоренного гнезда варвары яростно нападают на опорные пункты римлян.

Германцы, вышедшие из чащоб, чтобы драться с войсками Марка Аврелия, не были теми дикарями в медвежьих шкурах с грубыми щитами и мечами, как их часто показывают в кино. Они имели дело с римлянами уже почти 200 лет, они изучили их приемы ведения боя, были знакомы и их оружием и снаряжением, поэтому они знали, как сражались римляне.

Если варвары прорвут укрепления, римлянам не будет пощады. За крепкими стенами Марк Аврелий, несмотря на опасность, находится рядом с солдатами, воодушевляя их.

Он прекрасно понимал всю ответственность, которая лежала на нем самом. И если он продолжал посылать людей на смерть, то сам он должен был точно определить те политические цели, которые предстояло достигнуть в ходе военной кампании.

Необходимо было найти выход из положения. И Марк обращается к богам римлян, принося жертвы и умоляя о даровании победы над ордами германских варваров. И в ответ боги явили императору чудо , как сообщают «Жизнеописания Августов»: «Твердо стоя на своем, он умолял богов ниспослать молнии с небес на головы варваров».

Варвары видят в ударах молний грозные и зловещие предзнаменования. Значит, боги благоволят римлянам? Конечно, варвары подавлены .

Варвары, стоящие под стенами римских укреплений, были перепуганы и обратились в бегство . Римляне спасены.

Восторженные римляне теперь именуют Марка Германиком – победителем германцев.

Германия, 172 год.

На германские поселения, занимающиеся мирным сельским трудом, обрушился гнев Марка Аврелия. Римляне утверждают свою власть мечами.

Войны против варваров нередко велись на истребление : римляне сметали все на своем пути, разрушали деревни, уводили женщин и детей в рабство. Случалось, солдаты приносили головы убитых врагов, чтобы получить вознаграждение.

Римляне увековечивают ужасы войны в камне монумента в ознаменование германской кампании Марка. Он известен как колонна Аврелия .

Колонна Марка Аврелия показывает, как император ради блага Рима вынужден делать ужасные и отвратительные вещи. Это цена победы, и видно, что императора это не радует.

На землях германцев создаются две новые провинции – Маркомания и . И хотя там пока спокойно, тревожный новости приходят оттуда, откуда их совсем не ждали – из Египта .

Мятеж в Египте

Египет был одной из самых важных и самых богатых римских провинций, поэтому императоры не зря опасались, что тот, кто управляет Египтом, может претендовать на власть во всей Империи.

Этих страхам суждено было стать явью, когда в Египте вспыхнул внезапный мятеж . Провинция была ввергнута в кровавый хаос.

Это были по-настоящему тревожные новости. Египет был крупнейшим поставщиком зерна для Рима. Правителю Египта было достаточно сократить поставки зерна для плебеев Рима, чтобы население города, в свою очередь, стало выражать недовольство императором, требуя принять срочные меры.

В 174 году Марк направился в Сирию, где были расквартированы 3 легиона. Он послал их в Александрию в Египет. Возглавил эту карательную экспедицию один из самых старых и надежных сторонников Марка .

Марк Аврелий назначает одного из лучших своих полководцев Авидия Кассия наместником восточных провинций империи, подчинив непосредственно ему губернаторов провинций.

Герой парфянской кампании не подвел императора: Авидий быстро подавил мятеж, сохраняя провинцию Египет и ее богатства для империи.

Предательство Авидия Кассия и Фаустины

Но вдоль северной границы империи в Германии продолжаются набеги варваров . Кампанию против германских варваров не так то легко закончить. Можно добиться временного улучшения, но стоит вам замирить одно племя, как бунтует другое в сотне километров вверх по реке, и снова приходится усмирять варваров.

7 лет Марк возглавлял боевые действия против варваров в диких северных лесах, не считаясь с ухудшением собственного здоровья.

В 175 году на германской границе он заболел . Что это было – чума или иной недуг – но смерть его казалась неминуемой. Его жена императрица провела 20 лет в заботах об императоре. Теперь же она беспокоилась о своем будущем.

Императрицы, как и другие женщины из высших аристократических кругов Рима, как правило, разделяли участь своих мужей: если тех ждала опала, смерть, гонения, их ношу разделяли и жены с детьми. Конечно, если у супруга все в порядке, он здоров и окружен сторонниками, жена может ни о чем не волноваться, но если это не так, приходится готовиться к самому худшему развитию событий.

Паника охватывает Фаустину: кто защитит ее, если Марк умрет? Она предлагает свою руку и империю другому знатному лицу – Авидию Кассию, наместнику Сирии и Египта.

Желая обрести давно заслуженное им величие, Авидий не упускает шанса стать императором. «Жизнеописания Августов»: «Хотя Марк еще жив, Авидий Кассий уже распускает слух о его смерти. Он возвещает своей армии, что Сенат уже провозгласил Марка божественным, затем он объявляет императором себя».

Возможно, Авидий думал, что действует на благо империи. Он не разделял мнение, что Марк Аврелий был таким уж хорошим императором, и тем более он не считал его великим полководцем и военным деятелем.

Но как только Авидий заявил о претензии на тиару, Марк оправился от своей болезни , и оба оказались в весьма сложном положении.

Что ему оставалось делать? Взять назад свои претензии, принести императору извинения, принести свои ошибки, заявить, что принял поспешное решение? Стоило хоть раз объявить о своих притязаниях на императорскую тиару, ни о каком доверии речи больше быть не могло, возврата назад не было.

Авидий Кассий, крупный военачальник, под командой которого состояли большие силы, был весьма существенной угрозой Марку Аврелию. И теперь он был готов вести свои войска на Рим, чтобы отстоять свои притязания на императорский титул.

Марк должен был подавить мятеж Авидия Кассия, и ему надо было воздать жене за измену. Но зная, что эта борьба за власть может стоить ему жизни, он провозглашает наследником своего сына .

Коммод был еще слишком молод, чтобы осознавать и, тем более, отстаивать собственные интересы. Марк Аврелий не рассматривал иных возможных преемников, кроме своего сына.

Испорченный уже в юные годы императорской роскошью, молодой человек должен был проявить себя на поле брани, показать всем силу своего характера. Но он был единственным сыном Марка. Это был не лучший выбор для Рима.

Почему он поддерживал Коммода? Потому что Коммод – его родной сын, это было естественно для римской аристократии. В Риме было в порядке вещей то, что должности сенаторов или иные государственные посты наследовались из поколения в поколение.

Утвердив наследником Коммода, Марк обратился к своей жене, которая предала его ради Авидия Кассия. Удивительно, но он простил ее .

Марк так и не наказал Фаустину, он проявил мягкость. Возможно, поговорив с ней доверительно, он понял, что ею двигало. Он не развелся с ней и ни коим образом не проявил своей немилости.

Пока его армия готовилась выступить против Авидия Кассия, к Марку явился гонец, присланный солдатами Авидия. Они сами убрали узурпатора , чтобы избежать гнева законного императора. Они знали цену предательства.

В случае разбирательства мятежных военных ждали пытки, казни, опала, изгнание, принуждение к самоубийству.

Посланник доставил Марку страшный подарок – голову Авидия Кассия , его бывшего сторонника и лучшего друга. Историк Кассий Дион: «Марк так сильно переживал смерть Авидия, что не мог заставить себя посмотреть на оскверненную голову своего врага».

Уход Марка Аврелия

Бунт был подавлен . Марк мог снова вернуться к главному делу своей жизни – окончательному усмирению германских варваров.

Мятеж вынудил его отвлечься. Ему пришлось перемещать войска, тратить деньги и иные ресурсы и в итоге значительно нарушить свои собственные планы.

Варвары сполна использовали выпавшую им передышку. В 178 году Марк послал карательную экспедицию на подавление мятежа в придунайских провинциях, но ярость варваров росла .

Варвары, огромные ростом, шумные, дурно пахнущие, наводили страх на римлян. И цивилизованным римлянам нелегко было найти в себе душевные силы, чтобы противостоять такому врагу.

Марку нужна была победа, иначе весь многолетний труд по замирению северных границ империи грозил пойти прахом. Уже постаревший Марк сумел захватить вождей мятежных племен и жестоко казнил их . Он верил, что еще год или два, и изматывающая война, наконец, кончится.

Но вместо этого Марка Аврелия ждала затяжная война с германцами. Неизвестно, понимал ли это сам император, но до победы было так же далеко , как и тогда, когда война только началась.

И вот 60-летнему императору остается лишь надеяться, что его сын и наследник Коммод продолжит войну с германцами, войну, на которую ушли лучшие годы жизни самого Марка.

Марк Аврелий учил Коммода, он брал его с собой в действующую армию. Но тот был слишком молод, вряд ли Марк до конца осознавал, каким императором может стать Коммод.

Положение второго императора сделало молодого человека пассивным , ленивым , равнодушным к победам , добытым с таким трудом, непохожим на Марка настолько, насколько это вообще возможно.

Пока Коммод вынужден выполнять волю отца.

Паннония, 180 год. Но вот император , в конце концов, сражен болезнью . Возможно, это была та самая чума, от которой, как было объявлено, умер его брат.

Начало конца Римской империи

Коммоду только 19, и он не желал сносить тяготы военной жизни и тосковал по римской роскоши и удовольствиям.

Аврелий , отец Коммода, был мудрым и прозорливым полководцем, понимавшим всю важность борьбы с варварами в придунайских провинциях империи. Коммод же был лишен этих качеств, и в дальнейшем это дорого обойдется Риму .

Новый император Коммод ослабил гарнизоны в приграничных крепостях и не сумел добиться своего в переговорах с варварами. Он оставил Германию ради роскоши и удовольствий Рима, и в результате плоды 30 лет кровопролитной борьбы и тяжких трудов пошли прахом.

Лишенная мудрого руководства императора Марка Аврелия великая Римская империя терпит от варваров поражение за поражением.

Скверное управление, постоянная внешняя угроза, череда невезений могут подорвать мощь самой могущественной державы . И теперь после правления императора Марка Аврелия империи приходилось напрягать все свои силы, чтобы защищать свои границы по всей их огромной протяженности.

Для Рима наступают нелегкие времена . Такого императора, как Марк Аврелий, больше не будет. Согласно Кассию Диону, это было началом конца : «И скоро на смену «золотому» и «серебряному» векам Римской империи приходит «железо и ржавчина» темных веков Европы».

лат. Marcus Aurelius Antoninus

римский император (161-180) из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма, последователь Эпиктета; последний из пяти хороших императоров

Краткая биография

(имя при рождении - Марк Анний Катилий Север) - римский император, представитель позднего стоицизма, получивший прозвище «философ на троне». Марк Аврелий был потомком старинного испанского рода, его отцом был претор Анний Вера. Мальчик родился (26 апреля 121 г.) и рос в Риме, в обществе, приближенном к императору Адриану.

Марк Аврелий был обладателем превосходного образования. Учитель Диогнет обучал его искусству живописи, философии. Привитые ему философские воззрения, углубленные в ходе дальнейшего образования, влияли и на образ жизни. Так, Марк Аврелий с юных лет воздерживался от любых излишеств, сторонился развлечений, одевался в скромный плащ, выбрал местом для сна голые доски и спал, набросив на себя звериные шкуры.

Несмотря на молодые годы, еще при жизни своего покровителя Адриана Марк был кандидатурой в квесторы и, заняв эту должность 5 декабря 138 г., смог приступить к административной деятельности. В 138 г. состоялась его помолвка с дочерью Антонина Пия, тогда будущего императора. Этот человек, выполняя волю Адриана, усыновил Марка после смерти его отца. После этого его стали звать Марк Элий Аврелий Вер Цезарь.

В 140 г. состоялось первое назначение Марка Аврелия консулом, в 145 г. он стал им во второй раз. Когда Марку было 25 лет, его страстно увлекла философия, к миру которой его приобщал Квинт Юний Рустик, а также другие философы, которых в Рим приглашали специально для обучения Аврелия. Известно, что он изучал гражданское право под началом знаменитого юрисконсульта Л. Волузия Мециана.

Приобщение к управлению государством началось еще 146 г.: тогда Марк Аврелий стал народным трибуном. В январе 161 г. он в третий раз становится консулом, на этот раз с братом, который также был приемным сыном Антонина Пия, - Луцием Вером. Когда их приемный отец в марте того же года умер, они вместе приступили к управлению страной и оба находились у власти вплоть до кончины Луция Вера в 169 г.

О Марке Аврелии осталась память как о гуманном, высоконравственном императоре, который мужественно переносил выпавшие на его долю превратности судьбы. Он старался терпеливо нести свой крест, закрывая глаза на неспособность напарника к управлению страной, аморальность жены, дурной нрав сына, окружающую его атмосферу непонимания.

Будучи философом-стоиком, человеком, который ненавидел насилие и войны, Марк Аврелий вынужден был, тем не менее, большую часть правления провести в военных походах, отстаивая границы вверенного ему государства. Так, сразу же после кончины Антонина Пия в страну вторглись войска парфян, с которыми Аврелий воевал до 166 г. На протяжении 166-180 гг. римские войска участвовали в Маркоманской войне: в римские провинции на Дунае вторглись германцы и сарматы. Эта война еще шла полным ходом, как волнениями заявил о себе Северный Египет. Следствием перманентных военных действий стало ослабление Римской империи, население обеднело, начались эпидемии.

Во внутренней политике император Марк Аврелий наибольшее внимание уделял законодательству, судопроизводству, наведению порядка в бюрократической системе. Аврелий посещал заседания сената, лично ходил на судебные разбирательства. В Афинах им было учреждено 4 философских кафедры (по количеству господствующих философских направлений); профессорам он обеспечил содержание за счет государственной казны.

В 178 г. римская армия под командованием Марка Аврелия предприняла успешный поход против германцев, но стала жертвой начавшейся эпидемии чумы. Это заболевание поставило точку в биографии и самого императора. Случилось это на Дунае, в Виндобоне (ныне Вена) 17 марта 180 г.

После смерти его официально обожествили. Согласно античной исторической традиции, годы его правления считаются золотым веком, а сам Марк Аврелий – один из лучших римских императоров. После него были найдены и опубликованы (впервые только в 1558 г.) 12 «книг» философских записок (позднее им дали общее название «Размышления о самом себе»), отражавших мировоззрение «философа на троне».

Биография из Википедии

Марк Авре́лий Антони́н (лат. Marcus Aurelius Antoninus; 26 апреля 121, Рим - 17 марта 180, Виндобона) - римский император (161-180) из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма, последователь Эпиктета . Последний из пяти хороших императоров.

Подготовка к власти

Марк Анний Вер (позднее после первого усыновления - Марк Анний Катилий Север, а после второго - Марк Элий Аврелий Вер Цезарь), сын Марка Анния Вера и Домиции Луциллы, вошедший в историю под именем Марка Аврелия, родился в Риме 26 апреля 121 года в сенаторской семье испанского происхождения.

Дед Марка Аврелия по отцовской линии (также Марк Анний Вер) был троекратным консулом (третий раз избран в 126 году).

Марк Анний Вер был первоначально усыновлён третьим мужем матери императора Адриана - Домиции Луциллы Паулины - Публием Катилием Севером (консулом 120 года) и стал именоваться Марком Аннием Катилием Севером.

В 139 году после смерти своего приёмного отца он был усыновлён императором Антонином Пием и стал именоваться Марк Элий Аврелий Вер Цезарь.

Жена Антонина Пия - Анния Галерия Фаустина (Фаустина Старшая) - приходилась родной сестрой отцу Марка Аврелия (и соответственно родной тёткой самому Марку Аврелию).

Марк Аврелий получил прекрасное образование. При жизни императора Адриана Марк Аврелий, несмотря на свой юный возраст, был намечен в квесторы, а через полгода после смерти Адриана вступил в должность квестора (5 декабря 138 года) и начал заниматься административной деятельностью.

В том же году он был помолвлен с Аннией Галерией Фаустиной, дочерью императора Антонина Пия, преемника Адриана на престоле. От брака с ней Марк Аврелий имел детей: Аннию Аврелию Галерию Луциллу, Аннию Аврелию Галерию Фаустину, Элия Антонина, Элия Адриана, Домицию Фаустину, Фадиллу, Корнифицию, Коммода (будущего императора), Тита Аврелия Фульвия Антонина, Элия Аврелия, Марка Анния Вера Цезаря, Вибию Аврелию Сабину. Большинство детей Марка Аврелия умерли в детском возрасте, до взрослых лет дожили только Коммод, Луцилла, Фаустина и Сабина.

Он был намечен Антонином Пием в консулы на 140 год и объявлен цезарем. В 145 году объявлен консулом вторично, вместе с Пием.

В 25 лет Марк Аврелий начал заниматься философией; главным наставником Марка Аврелия был Квинт Юний Рустик. Имеются сведения и о других философах, вызванных для него в Рим. Руководителем Марка Аврелия в изучении гражданского права был знаменитый юрист Луций Волузий Мециан.

1 января 161 года Марк вступил в своё третье консульство вместе с приёмным братом. В марте того же года скончался император Антонин Пий и началось совместное правление Марка Аврелия с Луцием Вером, продолжавшееся до смерти Луция в январе 169 года, после чего Марк Аврелий правил единолично.

Правление

Марк Аврелий многому научился у своего приёмного отца Антонина Пия. Подобно ему, Марк Аврелий всячески подчёркивал своё уважение к сенату как учреждению и к сенаторам как членам этого учреждения.

Большое внимание Марк Аврелий уделял судопроизводству. Общее направление его деятельности в области права: «не столько вводил новшества, сколько восстанавливал старинное право». В Афинах он учредил четыре кафедры философии - для каждого из господствовавших в его время философских направлений - академического, перипатетического, стоического, эпикурейского. Профессорам было назначено государственное содержание. Так же как и при его предшественниках, сохранялся институт поддержки детей малообеспеченных родителей и сирот через финансирование так называемых алиментарных учреждений.

Не обладавшему воинственным характером Аврелию приходилось многократно участвовать в военных действиях.

Парфяне вторглись в римские владения сразу же после смерти Антонина Пия и в двух битвах нанесли поражение римлянам. Римская империя заключила мир с Парфией в 166 году, по которому к Империи отходила Северная Месопотамия, а Армения признавалась входящей в сферу римских интересов. В том же году германские племена вторглись в римские владения на Дунае. Маркоманы вторглись в провинции Паннония, Норик, Реция и через альпийские проходы проникли в Северную Италию вплоть до Аквилеи. В Северную Италию и Паннонию были переброшены дополнительные воинские контингенты, в том числе и с восточного фронта. Был произведён набор дополнительных войск, в том числе из среды гладиаторов, рабов. Императоры-соправители выступили в поход против варваров. Ещё не была закончена война с германцами и сарматами, как начались волнения в Северном Египте (172).

В 178 г. Марк Аврелий возглавил поход против германцев, и ему удалось добиться больших успехов, но римские войска настигла эпидемия чумы. 17 марта 180 года Марк Аврелий скончался от чумы в Виндобоне на Дунае (современная Вена). После смерти Марк Аврелий был официально обожествлен. Время его правления считается в античной исторической традиции золотым веком. Марка Аврелия называют «философом на троне». Он исповедовал принципы стоицизма, и главное в его записках - этическое учение, оценка жизни с философско-нравственной стороны и советы, как к ней относиться.

Философия

Бюст Palazzo Nuovo - Капитолийского музея в Риме

Марк Аврелий оставил философские записи - 12 написанных на греческом языке «книг» (глав книги), которым обычно приписывают общее название «Рассуждения о самом себе» . Учителем философии Марка Аврелия был Максим Клавдий.

Будучи представителем позднего стоицизма, Марк Аврелий наибольшее внимание в своей философии уделяет этике, а остальные разделы философии служат целям пропедевтическим.

Предшествующая традиция стоицизма различала в человеке тело и душу, представляющую собой пневму. Марк Аврелий усматривает в человеке три начала, добавляя к душе (или пневме) и телу (или плоти) ещё интеллект (или разум, или нус). Если прежние стоики считали душу-пневму главенствующим началом, то Марк Аврелий называет ведущим началом разум. Разум-нус представляет неиссякаемый источник импульсов, необходимых для достойной человека жизни. Нужно привести свой разум в согласие с природой целого и достигнуть благодаря этому бесстрастия. В согласии со всеобщим разумом заключено счастье.

Марк Авре́лий Антони́н (лат. Marcus Aurelius Antoninus; 26 апреля 121, Рим - 17 марта 180, Виндобона) - римский император (161-180) из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма, последователь Эпиктета. Последний из пяти хороших императоров.

Марк Аврелий оставил философские записи - 12 написанных на греческом языке «книг» (глав книги), которым обычно приписывают общее название «Рассуждения о самом себе» или «Размышления».

Высказывания и мысли Марка Аврелия

Твои мысли становятся твоей жизнью.

Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить, как последний в жизни.

Не живи так, точно тебе предстоит ещё десять тысяч лет жизни. Уже близок час. Пока живёшь, пока есть возможность, старайся стать достойным.

Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.

Спокойствие - не что иное, как надлежащий порядок в мыслях.

Мечтайте о великом: лишь великие мечты в силах затронуть людские души.

Помни, что изменить своё мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.

Люди существуют друг для друга.

Сколько можно говорить о том, каким должен быть человек?! Пора уже стать им!

Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.

Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, – тем, что устранить не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это в его власти.

Если кто меня оскорбил - это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.

Надо покорять умом то, что нельзя одолеть силой.

Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить...

Наша жизнь есть то, что мы думаем о ней.

Человек живёт только в настоящее мгновение. Всё остальное или прошло уже, или, неизвестно, будет ли.

Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.

Кто не исследует движение своих мыслей, не может быть счастлив.

Свернись в себя самого.

Проблема в том, что, не рискуя, мы рискуем в сто раз больше.

Кто бы что ни делал и ни говорил, я должен оставаться хорошим человеком.

Кто видел настоящее, тот уже видел всё, бывшее в течение вечности, и всё, что ещё будет в течение беспредельного времени.

Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.

Чтобы ни случилось с тобой - оно предопределено тебе из века. И сплетение причин с самого начала связало твое существование с данным событием.

Приучай себя внимательно относиться к словам других людей и старайся по возможности проникнуть в душу говорящего. Но что тебе там делать?

Не проникайся ни тем убеждением, которого держится обидчик, ни тем, которое он хочет навязать тебе, но всё рассматривай со стороны истины.

Мир - изменение, жизнь - восприятие.

Всегда иди кратчайшим путём. Кратчайший же – путь, согласный с Природой.

Итак, следует помнить о двух истинах. Во-первых, все из века равно самому себе, пребывая в круговороте, и потому вполне безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, или двести, или же бесконечное время. Во-вторых, наиболее долговечный и умерший, только что начав жить, теряют в конце концов одно и то же. Настоящее – вот все, чего можно лишиться, ибо только им и обладаешь, а никто не лишается того, чем не обладает.

Пусть не рассеивает тебя приходящее к тебе извне! Создай себе досуг для того, чтобы научиться чему-нибудь хорошему и перестать блуждать без цели. Следует беречься также и другого тяжкого заблуждения. Ведь безумны люди, которые всю жизнь без сил от дел и не имеют все-таки цели, с которой они сообразовали бы всецело все стремления и представления.

Если бы даже ты рассчитывал прожить три тысячи лет и еще тридцать тысяч, все же ты должен помнить, что никто не лишается другой жизни, кроме той, которую он изживает, и никто не изживает другой жизни, кроме той, которой лишается. Поэтому самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновенью. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы отнять у меня то, чего я не имею?

Время человеческой жизни – миг; ее сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна. Одним словом, все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе – сновиденью и дыму. Жизнь – борьба и странствие по чужбине; посмертная слава – забвение. Но что же может вывести на путь? Ничто, кроме философии. Философствовать же – значит оберегать внутреннего гения от поношения и изъяна, добиваться того, чтобы он стоял выше наслаждений и страданий, чтобы не было в его действиях ни безрассудства, ни обмана, ни лицемерия, чтобы не касалось его, делает или не делает чего-либо его ближний, чтобы на все происходящее данное ему в удел он смотрел как на проистекающее оттуда, откуда изошел и он сам, а самое главное – чтобы он безропотно ждал смерти, как простого разложения тех элементов, из которых слагается каждое живое существо. Но если для самих элементов нет ничего страшного в их постоянном переходе друг в друга, то где основания бояться кому-либо их общего изменения и разложения? Ведь последнее согласно с природой, а то, что согласно с природой, не может быть дурным.

Пора угомониться. Иначе тебе не придется прочесть ни твоих воспоминаний, ни деяний древних римлян и греков, ни тех отрывков из писателей, которые ты отобрал себе под старость. Итак, спеши к цели и, оставив пустые надежды, сам, пока еще не поздно, приди себе на помощь, если только ты сколько-нибудь заботишься о самом себе.

Когда внутреннее господствующее начало верно природе, то его отношение ко всему происходящему таково, что оно всегда может легко приноровиться к возможному и данному. Ведь оно не испытывает любви к какой-нибудь определенной материи, но к предпочтительному стремится лишь условно, заступающее же место последнего обращает в материал для себя. Оно подобно огню, овладевающему тем, что брошено в него: слабая лампада была бы потушена, а яркое пламя мгновенно охватывает попавшее в него, пожирает его и вздымается благодаря этому еще выше.

Ничего не следует делать зря и никогда не поступать иначе, как сообразно строгим правилам искусства.

Вспомни же, наконец, об удалении в свою собственную обитель и, главное, не разбрасывайся, не суетись, но будь свободным и смотри на вещи как муж, гражданин, смертный ! Среди истин, которые всегда должны быть под рукой, заметь особенно две. Во-первых, вещи не касаются души, но пребывают в покое вне ее; причины жалоб коренятся в одном лишь внутреннем убеждении. Во-вторых, все то, что ты видишь, подлежит изменению и вскоре исчезнет. Размышляй постоянно и о том, скольких изменений ты уже был свидетелем. Мир – изменение, жизнь – убеждение .

Оглянись назад – там безмерная бездна времени, взгляни вперед – там другая беспредельность. Какое же значение имеет по сравнению с этим разница между тем, кто прожил три дня, и прожившим три человеческих жизни?

Люди ищут уединения, стремятся к деревенской тиши, к морским берегам, в горы. И ты также привык более всего желать этого. Все это, однако, говорит лишь о крайнем невежестве, ибо в любой момент ты можешь удалиться в самого себя. Ведь самое тихое и безмятежное место, куда человек может удалиться, – это его душа . В особенности же человек, который найдет внутри себя то, вглядевшись во что, он тотчас преисполнится спокойствием; под спокойствием же я разумею здесь не что иное, как сознание своей добропорядочности. Почаще же разрешай себе такое уединение и черпай в нем новые силы.

Все мимолетно: и тот, кто помнит, и то, о чем помнят.

Будь подобен скале: волны беспрестанно разбиваются о нее, она же стоит недвижимо, и вокруг нее стихают взволнованные воды.

Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: «Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его – счастьем

Присмотрись, далее, к нравам твоих современников: с трудом можно ладить даже с самым уживчивым из них, чтобы не сказать, что кое-кто из них еле выносит самого себя. Я отказываюсь понять, что в этом мраке, в этой грязи, при такой текучести и материи, и времени, и движения, и движимого могло бы еще стать предметом почитания или же вообще серьезного отношения. Наоборот, следует бодро ждать своего естественного конца, не досадуя на его замедление и утешая себя следующими двумя положениями. Во-первых, со мной не может случиться ничего, что не отвечало бы природе Целого. Во-вторых, я могу не делать ничего против моего божества и гения. Ибо никто не может принудить меня к этому.

Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.

Как быстро все исчезает, из мира - само телесное, из вечности - память о нем; и каково все чувственное, в особенности то, что приманивает наслаждением или пугает болью, о чем в ослеплении кричит толпа. Как это убого и презренно, смутно и тленно, мертво!

И что такое умереть? и как, если рассмотреть это само по себе и разбить делением мысли то, что сопредставляемо с нею, разум не признает в смерти ничего кроме дела природы

Так брось же все и только этого немногого - держись. И ещё помни, что каждый жив только в настоящем и мгновенном. Остальное либо прожито, либо неявственно. Вот, значит, та малость, которой мы живы; малость и закоулок тот, в котором живем.

Считай себя достойным всякого слова и дела по природе, и пусть не трогает тебя последующая брань или молва, а только то, прекрасно ли сделанное и сказанное - не отказывай сам же себе в достоинстве. Потому что у тех своё ведущее, и собственными устремлениями они распоряжаются. Так что не смотри на это, а шествуй прямо, следуя природе собственной и общей - у них обеих одна дорога.

Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь - не признавай это невозможным для человека, а напротив, что возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для себя.

Азия, Европа - закоулки мира. Целое море - для мира капля. Афон - комочек в нем. Всякое настоящее во времени - точка для вечности. Малое все, непостоянное, исчезающее. Все оттуда идет, либо устремляясь прямо из общего ведущего, либо как сопутствующее. И личная пасть, и отрава, и всякое злодейство точно так же, как колючка или грязь, есть некое последующее сопутствие тем строгим и прекрасным вещам. Так не представляй же себе это чуждым тому, что ты чтишь. Нет, о всеобщем источнике помышляй.

Кто видит нынешнее, все увидел, что и от века было и что будет в беспредельности времен - ведь все единородно и однообразно.

Александр Македонский и погонщик его мулов умерли и стали одно и то же - либо приняты в тот же осеменяющий разум, либо одинаково распались на атомы.

Чаще помышляй об увязанности всего, что есть в мире, и об отношении одного к другому. Потому что некоторым образом все сплетается одно с другим и все поэтому мило одно другому. Ведь одно другому сообразно благодаря напряженному движению, единодыханию и единению естества.

Какие уж выпали обстоятельства, к тем и прилаживайся, и какие пришлись люди, тех люби, да искренне!

О жизни Марка Аврелия

В 161 году Марк Аврелий принял на себя заботу об Империи и ответственность за ее дальнейшую судьбу, разделив ее с цезарем Луцием Веером, также приемным сыном Антонина Пия.

В действительности очень скоро бремя забот об империи стал нести один Марк. Луций Вер проявил слабость и ушел от государственных дел. В то время Марку было около 40 лет. Его мудрость и склонность к философии помогли ему успешно править империей.

Из масштабных событий, выпавших на долю императора, можно назвать устранение последствий наводнения из-за разлива реки Тибр, которое погубило много скота и вызвало голод населения; участие и победу в Парфянской войне, Маркоманнскую войну, военные действия в Армении, Германскую войну и борьбу с моровой язвой - эпидемией, унесшей жизни тысяч людей.

Несмотря на постоянную нехватку средств, император-философ, произвел похороны умерших от эпидемии бедняков за государственный счет. Чтобы избежать повышений налогов в провинциях для покрытия военных расходов, он пополнил государственную казну, проведя большой аукцион по продаже принадлежащих ему художественных ценностей. А не имея средств на проведение необходимой военной кампании, он продал и заложил все, что принадлежало ему лично и его семье, включая драгоценности и одежду. Торги продолжались около двух месяцев - так были велики богатства, с которыми он не пожалел расстаться. Когда же средства были собраны, император с войском выступил в поход и одержал блестящую победу. Радость подданных и любовь их к императору были велики, что они смогли вернуть ему значительную часть богатства.

Марк Аврелий всегда проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было удержать людей от зла либо побудить к добру.

Осознавая важность философии в образовательном и воспитательном процессе, он учредил в Афинах четыре кафедры - академического, перипатетического, стоического и эпикурейского направлений. Профессорам этих кафедр было назначено государственное содержание. Не страшась лишиться популярности, он изменил правила гладиаторских боев, сделав их менее жестокими. Несмотря на то, что ему приходилось подавлять восстания, то и дело вспыхивающие на окраинах империи, и отражать многочисленные вторжения варваров, уже подтачивающих ее мощь, Марк Аврелий никогда не терял хладнокровия.

По свидетельству его советника Тимократа, жестокий недуг причинял императору ужасные страдания, но он мужественно переносил их и несмотря ни на что обладал невероятной трудоспособностью. Во время военных кампаний, в походных кострах, жертвуя часами ночного отдыха, он создавал подлинные шедевры философии морали и метафизики. Сохранилось 12 книг его воспоминаний, которые назывались «К себе самому». Они также известны под названием «Размышления».

Во время посещения восточных провинций, в которых разгорелся мятеж, в 176-м году умерла его супруга Фаустина, сопровождавшая его. Несмотря на все горькие недостатки супруги, Марк Аврелий был благодарен ей за терпение и благосклонность и называл ее «матерью лагерей».

Смерть пришла к императору-философу 17 марта 180-го года во время военного похода в окрестностях современной Вены. Уже больной, он очень горевал о том, что оставляет после себя беспутного и жестокого сына Коммода. Перед самой его кончиной Гален (врач императора, который, несмотря на смертельную опасность, был до последней минуты рядом с ним) услышал от Марка Аврелия: «Кажется, я уже сегодня останусь наедине с собой» , после чего его изможденные губы тронуло подобие улыбки. Марк Аврелий умер достойно и мужественно, как воин, философ и великий государь.

Император-философ: Марк Аврелий

Наша жизнь есть то, что мы о ней думаем.
Марк Аврелий Антонин.

Фигура римского императора Марка Аврелия Антонина (Marcus Aurelius Antoninus) притягательна не только для историков. Этот человек завоевал себе славу не мечом, а пером. Спустя две тысячи лет после смерти правителя его имя произносят с трепетом исследователи античной философии и литературы, потому что Марк Аврелий оставил Европейской культуре неоценимое богатство - книгу "Размышлений о самом себе", которая по сей день вдохновляет философов и иследователей античной философии.

Путь к трону и к философии

Марк Аврелий родился в 121 году в знатной римской семье и получил имя Анний Север. Уже в юности будущий император получил прозвище Справедливейший.

Очень скоро его, спокойного и не по годам серьезного, заметил сам император Адриан. Интуиция и проницательность позволили Адриану угадать в мальчике будущего великого правителя Рима. Когда Аннию исполняется шесть лет, Адриан жалует ему почетный титул всадника и дает новое имя — Марк Аврелий Антонин Вер.

На заре карьеры будущий император-философ занимал должность квестора - помощника консула в юридическом государственном архиве.

В 25 лет Марк Аврелий увлекся философией, его наставником в этом был Квинт Юний Рустик, знаменитый представитель римского стоицизма. Он познакомил Марка Аврелия с трудами греческих стоиков, в частности Эпиктета. Увлечение эллинистической философией стало причиной того, что Марк Аврелий писал свои книги на греческом языке.

Кроме философских записок, Марк Аврелий писал стихи, слушательницей которых была его жена. Исследователи сообщают, что отношение Марка Аврелия к жене было так же непохожим на традиционное для Рима отношение к женщине как к бесправному существу.

ВЬЕН Жозеф Мари
Марк Аврелий, раздающий хлеб людям (1765) Музей Пикардии, Амьен.

Император-философ

Марк Аврелий становится римским императором в 161 году, в 40 лет. Начало его правления было относительно мирным для Империи, возможно, поэтому у императора Марка Аврелия было время не только для упражнений в философии, но и для реальных дел, имеющих значение для всего римского народа.

Государственная политика Марка Аврелия вошла в историю как удивительная попытка создать "царство философов" (здесь для Марка Аврелия авторитетом стал греческий философ Платон и его "Государство"). Марк Аврелий возводит на высокие государственные должности видных философов своего времени: это Прокл, Юний Рустик, Клавдий Север, Аттик, Фронтон. Одна из идей стоической философии - о равенстве людей - постепенно проникает в сферу государственного управления. В годы правления Марка Аврелия разрабатывается ряд социальных проектов, направленных на помощь бедным слоям общества, на образование для малообеспеченных граждан. Открываются приюты и больницы, работающие за счет государственной казны. Под финансированием Рима действовали и четыре факультета Афинской Академии, учрежденной Платоном. В годы гражданских волнений в Империи Император принял решение привлечь к обороне и рабов...

Однако император не был понят широкими слоями общества. Рим привык к жестоким поединкам гладиаторов в Колизее, Рим желал крови, хлеба и зрелищ. Привычка Императора дарить жизнь побежденному гладиатору оказалась не по вкусу знати Рима. К тому же статус императора все же требовал боевых походов. На счету Марка Аврелия успешные войны против маркоманов, парфян. А в 175-м году Марку Аврелию пришлось подавить мятеж, устроенный одним из его генералов.

Закат

Марк Аврелий оставался одиноким гуманистом среди привыкшей к крови и роскоши римской знати. Хотя на его счету тоже есть подавленные восстания и успешные войны, император Марк Аврелий не гнался за славой или богатством. Главное, чем руководствовался философ, - это общественное благо.

От чумы пришла к философу в 180 году. По свидетельству его врача, перед смертью Марк Аврелий произнес: «Кажется, я уже сегодня останусь наедине с собой», после чего его губы тронула улыбка.

Самым знаменитым изображением Марка Аврелия является бронзовая статуя, изображающая его верхом на коне. Первоначально она была установлена на склоне Капитолия напротив Римского форума. В XII веке ее перенесли на площадь Латерана. В 1538 году Микеланджело поместил ее на . Статуя очень проста по замыслу и композиции. Монументальный характер произведения и жест, которым император обращается к войску, говорит о том, что это триумфальный памятник, воздвигнутый по случаю победы, вероятно, в войнах с маркоманами. Вместе с тем Марк Аврелий изображен и как философ-мыслитель. На нем туника, короткий плащ, на обнаженных ногах — сандалии. Это намек на его увлечение эллинской философией.

Смерть Марка Аврелия историки считают началом конца античной цивилизации и ее духовных ценностей.

Бронза. 160—170-е гг.
Рим, Капитолийские музеи. Иллюстрация ancientrome.ru

Марк Аврелий и поздний стоицизм

В чем же заслуги римского императора Марка Аврелия перед мировой философией?

Стоицизм - это философская школа, созданная греческими мыслителями: Зеноном Китийским, Хризиппом, Клеанфом в 4-м веке до н.э. название «Стоя» (stoá) происходит от «Расписного Портика» в Афинах, где преподавал Зенон. Идеалом стоиков был невозмутимый мудрец, бесстрашно встречающий превратности судьбы. Для стоиков все люди, независимо от знатности рода, были гражданами единого космоса. Главным принципом стоиков было - жить в согласии с природой. Именно для стоиков характерно критическое отношение к самому себе, а так же поиск гармонии и счастья внутри себя, независимо от внешних обстоятельств.

Среди греческих стоиков известны Эпиктет, Посидоний, Арриан, Диоген Лаэртский. Римская философия, относящаяся к поздней Стое, кроме Марка Аврелия называет знаменитого Сенеку.

В качестве иллюстраций можно привести ряд цитат, которые позволят нам почувствовать силу духа единственного в истории Рима императора-философа. Следует помнить, что автор в своих сочинениях обращается в первую очередь к самому себе. Стоицизм в целом нельзя назвать нравоучительным учением, хотя он таким и видится на первый взгляд. Однако стоик считал своим долгом начинать перемены с себя, поэтому записи Марка Аврелия ближе к личному дневнику, чем к поучению.

• Ни с кем не случается ничего такого, что он не в силах был бы вынести.
• Самый презренный вид малодушия - это жалость к самому себе.
• Каждое дело исполняй как последнее в своей жизни.
• Скоро ты забудешь обо всем, и все, в свою очередь, забудет о тебе.
• Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.
• Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Соблюдай это самое важное — и ты выполнишь всю задачу своей жизни.
• Если кто меня оскорбил — это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.
• Не все ли равно, если твоя жизнь будет продолжаться триста или даже три тысячи лет? Ведь живешь только в настоящем мгновении, кто бы ты ни был, утрачиваешь только настоящий миг. Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его еще не имеем.