Приходя каждый день домой и включая свет, мы не задумываемся о том, кто подарил нам такую возможность. И тем более мы не вспоминаем в эти моменты Александра Лодыгина, который является изобретателем лампы накаливания.

Александр Николаевич Лодыгин родился в имении своего отца селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии. Теперь памятное место его рождения находится в Петровском районе Тамбовкой области . Александр Николаевич был родом из старой дворянской семьи, которая происходила от Андрея Кобылы, который дал миру таких известных потомков, как Романовы, Шереметевы. В соответствии с семейной традицией, где все мужчины были военными, Александр Лодыгин поступил в Тамбовский кадетский корпус, являвшийся тогда Воронежским филиалом. После его окончания он поступил в Московское юнкерское училище, где в 1867 году получил профессию военного инженера. Через три года Александр Лодыгин перебрался в Санкт-Петербург. Кроме посещений лекций Технологического института по физике, механике и химии, он ставил разнообразные опыты с лампами накаливания.

Вначале Александр Николаевич использовал железную проволоку как нить накала, потом после нескольких неудач применял угольный стержень. Такие лампы работали максимум сорок минут. При увеличенном количестве стержней и выкаченном из стеклянного колпака воздухе лампа могла служить до одной тысячи часов. В 1874 году Александр Лодыгин стал обладателем патента на свое изобретение и Ломоносовской премии. Его лампа была также запатентована во многих европейских странах таких, как Испания, Италия, Франция, Швеция, Великобритания.

Лодыгин получил и много других наград и званий, среди которых: орден Станислава Третьей степени за участие в Венской электротехнической выставке, почетный инженер-электрик. Из-за гонений и арестов революционеров Александр Лодыгин был вынужден переехать заграницу, во Францию и США, где он прожил 23 года. Здесь Александр Николаевич также продолжил свою работу над лампами накаливания, электропечами и электромобилями. Именно Лодыгин стал первым применять нити накала из вольфрама и закручивать их в форме спирали для увеличения срока годности лампы. Патент на лампы с применением тугоплавких металлов был продан в 1906 году «Дженерал электрик компани». За границей Александр Лодыгин основал несколько фирм: в 1894 году в Париже - «Лодыгин и де Лиль», в 1906 году в США - завод по производству титана, хрома и вольфрама.

В 1895 году он взял в жены дочь немецкого инженера, журналистку Алму Шмидт. Через шесть лет у них родилась дочь Маргарита, еще через год - Вера. В 1907 году вся семья вернулась обратно в Россию. Здесь Александр Лодыгин работал преподавателем Электротехнического института, инженером строительного управления железной дороги в Петербурге. Во время первой мировой войны основной разработкой Александра Лодыгина стал летательный аппарат вертикального взлета.

Однако после Февральской революции из-за материальных и политических проблем семья снова была вынуждена переехать в США. И хотя изобретателя впоследствии приглашали обратно в РСФСР, Александр Николаевич не стал возвращаться обратно. К тому времени он уже был тяжело болен. Умер Александр Николаевич Лодыгин в Бруклине в 1923 году.

20 мая 1873 года петербуржцам выпала удача посмотреть на первую электрическую иллюминацию прямо на улице. Изобретатель Александр Лодыгин демонстрировал своё изобретение - лампу накаливания, заменив в фонарях на улице Одесской несколько керосиновых горелок электроприборами собственной конструкции.

Это были первые лампы в мире, подобные тем, которые сейчас горят в наших квартирах повсеместно. Они представляли собой стеклянные колбы, каждая с двумя электродами и одним элементом накаливания, закреплённым между ними. Лампы горели по два часа. Их можно было включать и выключать.

сайт вспоминает, как прошла демонстрация электрофонарей, и разбирается, почему изобретателем лампы накаливания считают американца Эдисона, а не Александра Лодыгина.

Немерцающий свет

Это сейчас никого не удивишь даже лазерными шоу на стенах генерального штаба Санкт-Петербурга. А тем майским вечером на Одесской улице собралась уйма народу, чтобы посмотреть на восемь чудо-фонарей, горящих ярким, немерцающим светом, при котором можно читать газеты, как днём. Люди и впрямь принесли с собой газеты, отходили от фонарей и подходили к ним, проверяя, на сколько хватает света, чтобы различать печатные буквы.

Александр Лодыгин тем временем мысленно подсчитывал прибыли, которые способно было принести его изобретение. В 1874 году он получил патент на свою лампу накаливания и Ломоносовскую премию от Петербургской академии наук. Потом учёный запатентовал лампу в Австро-Венгрии, Испании, Португалии, Италии, Бельгии, Франции, Великобритании, Швеции, Саксонии и даже в Индии и Австралии, но, к сожалению, не в США. Позже основал и компанию «Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и К°», чтобы продолжить разработки и усовершенствовать свою лампу.

Осколок мечты

Потомственный дворянин Александр Лодыгин хоть и не пошёл по стопам своих предков и рано оставил военную службу, всё же не расстался с военной стезёй. Он устроился молотобойцем на Тульский оружейный завод и там стал разрабатывать первое своё изобретение - электролёт. Военную летающую машину, оснащённую электромотором. Она должна была стать чем-то средним между аэростатом и вертолётом. Изобретением заинтересовались было французы, воевавшие с пруссаками, но к тому времени, когда Лодыгин добрался до Парижа, война подошла к концу. Изобретатель остался без денег и без воплощённой мечты.

Не известно, что его толкнуло на дальнейшее усовершенствование всего одной детали электролёта - лампы накаливания, которую он планировал использовать во время ночных полётов. Может, это было желание ухватиться за осколок мечты, а может просто любопытство, азарт естествоиспытателя. И Лодыгин начал свои эксперименты. Зная об опытах Василия Петрова, открывшего электрическую дугу ещё в 1802 году, Александр Николаевич пошёл другим путём - стал перебирать элементы накаливания и среды, в которых их можно эксплуатировать. Так дошёл до угольного стержня, прикреплённого к медным электродам в стеклянной колбе, из которой предварительно откачан воздух. Лампа была изобретена.

Но на беду Лодыгина буквально бок о бок с ним свои опыты с электрической дугой проводил другой русский изобретатель Пётр Яблочков. И скоро дуговые лампы Яблочкова затмили свет ламп накаливания, но лишь потому, что Лодыгин испытывал недостаток средств и не умел рекламировать себя. О нём просто забыли.

Обошёл Эдисона

Лампа накаливания Томаса Эдисона. Фото: Commons.wikimedia.org

Окончательно из конкурентной борьбы в ламповом бизнесе Лодыгин вышел в 1879 году, когда на мировой арене со своей лампой накаливания появился американец Эдисон. Но Томас Альва Эдисон, одногодка Александра Лодыгина, бился над своим изобретением, надо полагать, не менее шести лет. Русский пионер уличного электрического освещения отправил свою заявку на патент в США уже в 1873 году, но не нашёл денег, чтобы уплатить нужные пошлины. Логично предположить, что именно тогда Эдисон получил какие-то данные о прорыве своего визави из далёкой Российской империи.

А Лодыгин, фактически потеряв ещё одну мечту, продолжил работать. Жил в Петербурге, усовершенствовал водолазный аппарат, трудился над другими изобретениями. За участие в Венской электротехнической выставке Лодыгин получил орден Станислава III-й степени.

В 1884 г. Александр Николаевич переехал во Францию, потом в США. Там изобретает новые лампы накаливания, электропечи, электромобили, строит заводы и метрополитен. В США же он одержал одну важную, но незамеченную мировой общественностью победу над бизнесменом Эдисоном. Лодыгин в 1906 году продал свои патенты на усовершенствованные лампы с нитями из тугоплавких металлов «Дженерал электрик компани». Что называется, в сухую обыграл Томаса Альву на его же поле.

В 1907 году Александр Николаевич возвращается в Россию, преподаёт, внедряет технологии плавки и сварки металлов, занимается электрификацией страны, во время I мировой работает над прототипом вертолёта. Но после февральской революции 1917 года вновь эмигрирует, т.к. не находит общего языка с новой властью.

Улицы горящих фонарей

Заслуги Александра Лодыгина многие забыли. Фото: Commons.wikimedia.org

В триумфальном 1873 году Лодыгин пролил свет не только на одну из самых коротких улиц Петербурга, но и осветил всё будущее России.

Кто знает, была бы без его опытов своя лампочка у Эдисона? А у Ильича?

Что было бы с планом ГОЭЛРО? Как назывался бы сегодня сериал «Улицы разбитых фонарей»? Какие картинки сияли бы в Новый год на фасаде Генерального штаба?

20 мая не все, кто пришёл посмотреть на небесный свет, спрятанный в стекло, понимали, что это за изобретение.

Но газетные заметки, описывавшие то событие, не соврали: сегодня Петербург действительно залит ярким светом электрических огней.

Сначала мгла рассеялась над Одесской улицей, в 1879-м - над Литейным мостом и Невой… Так постепенно свет Лодыгина пришёл в каждый дом нашей огромной страны.

(1923-03-16 ) (75 лет)

Алекса́ндр Никола́евич Лоды́гин (6 октября , с. Стеньшино , Тамбовская губерния, Российская империя - 16 марта , Бруклин , Нью-Йорк , США) - русский электротехник, один из изобретателей лампы накаливания (11 июля 1874 года).

Биография

Александр Николаевич Лодыгин родился в селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии (ныне Петровский район Тамбовской области). Происходил из очень старой и знатной дворянской фамилии (его род, как и род Романовых , вёл своё происхождение от Андрея Кобылы). Его родители - небогатые дворяне, Николай Иванович и Варвара Александровна (в девичестве Вельяминова).

По семейной традиции Александр должен был стать военным, и поэтому в 1859 году он поступил в неранжированную роту («подготовительные классы») Воронежского кадетского корпуса , которая располагалась в Тамбове , затем был переведён в Воронеж с характеристикой: «добр, отзывчив, прилежен». В 1861 году в Тамбов переехала вся семья Лодыгиных. В 1865 году Лодыгин был выпущен из кадетского корпуса юнкером в 71-й пехотный Белевский полк , а с по 1868 годы учился в Московском юнкерском пехотном училище .

Участвовал Лодыгин и в политической жизни. Им была написана статья «Открытое письмо гг. членам Всероссийского национального клуба» (1910) и брошюра «Националисты и другие партии» (1912), изданная Всероссийским национальным клубом.

Награды и звания

• За участие в Венской электротехнической выставке Лодыгин был награждён орденом Станислава III-й степени.
• В 1874 году за изобретение лампы Петербургская АН присудила ему Ломоносовскую премию .
• В 1899 году Петербургский электротехнический институт присвоил ему звание почётного инженера-электрика.

Изобретения

Лампа накаливания

У электрической лампочки нет одного-единственного изобретателя. История лампочки представляет собой целую цепь открытий, сделанных разными людьми в разное время (см. Лампа накаливания: история изобретения). Однако заслуги Лодыгина в создании ламп накаливания особенно велики. Лодыгин первым предложил применять в лампах вольфрамовые нити (в современных электрических лампочках нити накала именно из вольфрама) и закручивать нить накаливания в форме спирали. Также Лодыгин первым стал откачивать из ламп воздух, чем увеличил их срок службы во много раз. Другим изобретением Лодыгина, направленным на увеличение срока службы ламп, было наполнение их инертным газом.

Водолазный аппарат

Индукционная печь

Другое

Лодыгин изобрёл электрический обогреватель для отопления.

Был в числе инициаторов создания журнала «Электричество » (1881).

Память

Переулок Лодыгина в Санкт-Петербурге.

Улица Лодыгина в Екатеринбурге.

Напишите отзыв о статье "Лодыгин, Александр Николаевич"

Примечания

Литература

• Григорьев С. В. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. - Петрозаводск: Карелия, 1973. - С. 256. - 269 с. - 1000 экз.

Ссылки

• Лодыгин Александр Николаевич - статья из Большой советской энциклопедии .

Отрывок, характеризующий Лодыгин, Александр Николаевич

Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.

Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.

Лодыгин Александр Николаевич (1847-1923) – известный российский изобретатель, который создал лампу накаливания, получившую массовое распространение благодаря своей экономичности. Он стоял у истоков современной электротехники, создав несколько типов печей для обработки металлов в промышленных условиях.

Александр Николаевич Лодыгин

Александр Лодыгин родился 6 (18) октября 1847 года в селе Стеньшино Тамбовской губернии. Он имел дворянское происхождение, а его род относился к категории очень знатных, который, как и царствующая тогда семья Романовых вел происхождение от самого Андрея Кобылы. Несмотря на наличие титула семья жила довольно скромно и не могла похвастаться большим состоянием.

Многие предки будущего изобретателя посвятили себя военной службе, добившись на этом поприще немало успехов. Но юного Сашу такая перспектива совсем не прельщала, хотя уйти от семейной традиции он не смог. В 1859 году Лодыгин поступил в местные подготовительные классы Воронежского кадетского корпуса, а после их окончания был направлен в Воронеж с очень положительной характеристикой. После выпуска из учебного заведения в 1865 году Александр был зачислен юнкером в пехотный Белевский полк, а затем три года проходил обучение в Московском юнкерском пехотном училище.

В 1870 году Лодыгин подает рапорт об отставке и переезжает в столицу. Здесь он с головой окунулся в создание летательной машины с электродвигателем и одновременно начал активно работать над лампами накаливания.

Создание электролета

В 1870 году на стол военного министра Российской империи Дмитрия Алексеевича Милютина лег документ, автором которого был отставной юнкер Александр Лодыгин. В нем сообщалось об изобретении специальной воздухоплавательной машины (электролета), способной передвигаться на разных высотах и в произвольных направлениях. Она была предназначена для транспортировки грузов и людей, но могла выполнять и военные операции. Однако чиновник никак не поддержал эту идею и даже не удосужился лично пообщаться с изобретателем.

Не подозревал тогда военный министр, что электролет предвосхитил появление знакомого нам вертолета. Изобретатель видел его как продолговатый цилиндр, спереди конусообразный, а позади шаровидный. В задней части аппарата был расположен винт, который обеспечивал горизонтальное движение. Еще один винт находился сверху – он управлял скоростью машины при перемещении в вертикальном и горизонтальном направлении.

Столкнувшись с равнодушным отношением у себя на родине, Лодыгин по приглашению французской стороны отправляется в Париж для продолжения разработки летательного аппарата. Однако и здесь его ждала неудача – начавшаяся война с Пруссией и скорое поражение Франции перечеркнула все планы, что вынудило ученого возвратиться в Россию. Электролету не суждено было приобрести материальную форму, зато он поспособствовал рождению самого известного изобретения Лодыгина – электрической лампочке, которая должна была стать одним из его элементов.

Лампа накаливания

Возможность получения искусственного освещения с помощью электричества волновала научные умы задолго до рождения Лодыгина. Существовало много идей, предлагавших решения в самых разных направлениях. Одни пытались спровоцировать электричеством свечение разреженных газов, другие искали удачу в накаливании тел электрическим током, а третьи использовали пламя электрической дуги. Большинство опытных образцов так и не покинули стены лабораторий, пока к работе не подключился русский изобретатель.

После возвращения из Франции Лодыгин оказался в затруднительном материальном положении и вынужден был согласиться трудоустроиться техником в Общество нефтяного газа «Сириус». Но всё свободное от работы время молодой человек посвящал разработке электрической лампы. Он сразу понял недостаток теоретической подготовки и записался на лекции в Петербургский университет, где познакомился с новейшими достижениями в области электротехники.

Упорная работа над изобретением дала результат – к концу 1872 года в распоряжении Лодыгина было несколько ламп накаливания. Помогали материализовать замыслы изобретателя братья Дидрихсон, среди которых выделялся Василий Федорович, лично изготовивший большинство образцов. На первых порах для накаливания использовалась железная проволока, позднее в опытах участвовали коксовые стержни.

Железо быстро показало свою неэффективность, а работа с угольными стержнями дала положительный результат. Оказалось, что они не только дают более лучший свет, но и позволяют найти подход к решению проблемы «дробления света» — интеграции большого количества источников освещения в цепь одного генератора. Последовательная работа угольных стерженьков оказалась весьма удобна, но в уличных условиях на открытом воздухе тело накала достаточно быстро перегорало.

Это навело Лодыгина на мысль выполнить лампы в виде стеклянного шарообразного сосуда, в котором были размещены два медных стержня диаметром 6 мм. К ним был прикреплен маленький стерженек диаметром 2 мм, выполненный из ретортного угля. Электричество подавалось по проводам через оправу, которая находилась над отверстием устройства.

Лампа накаливания Лодыгина

Несмотря на то, что первые лампы Лодыгина светили всего около 40 минут, он получил привилегии на свое изобретение во многих европейских странах. Последующие усовершенствования позволили повысить долговечность – Василий Дидрихсон предложил удалять из ламп воздух. Кроме того, стали применять обугливаемые вещества растительного происхождения. В результате срок службы ламп удалось увеличить до 700-1000 часов.

Практическое применение ламп накаливания

Первое уличное освещение с помощью электрических ламп Лодыгина появилось в Петербурге на Песках в 1873 году. Два керосиновых фонаря были заменены на электрические, источавшие яркий белый свет, на который пришли посмотреть множество людей. Некоторые из них принесли газеты, чтобы сравнить расстояние, накоторое распространяется свет от керосиновых и электрических фонарей.

В 1874 году освещение появилось в доках Адмиралтейства, что открывало перспективы использования технологии во флоте. Спустя несколько лет подобным способом был освещен магазин Флорана на Морской улице. Устройства показали себя превосходно – за два месяца перегорело всего два уголька.

После этого успеха вокруг изобретателя стали крутиться коммерсанты, желавшие получить на изобретении как можно больше прибыли. Александр Николаевич стал участником одного из таких предприятий, которое эксплуатировало его творения. Ряд модернизированных устройств даже носили имя сторонних людей – Конна, Козлова, владевших контрольным пакетом акций созданного ими товарищества электрического освещения. Последняя версия под наименованием «лампа Конна» имела до 5 отдельных стержней, которые последовательно включались после перегорания предыдущих.

Патенты на технологию

В 1872 году изобретатель направляет заявку на свое изобретение и ждет ответа от чиновников на протяжении двух лет. Только в 1874 году он получил привилегию №1619.

После прекращения дел в товариществе изобретатель вновь оказался на грани нищеты, что вынудило его отправить патентную заявку на угольную лампу накаливания в США, но найти необходимую сумму у него не получилось. Лодыгин все-таки получит патент в 1890 году, но для лампы с металлической нитью. Здесь в законодательном порядке за ним будет закреплено право считаться изобретателем ламп с нитью накаливания из тугоплавких материалов.

Молибденовые и вольфрамовые лампы Лодыгина демонстрировались на Всемирной выставке в Париже, состоявшейся в 1900 году. За год до этого Петербургский электротехнический институт наделил изобретателя званием почетного инженера-электрика. В 1906 году патент на лампу с вольфрамовой нитью купила известная компания «GeneralElectricCompany», в которую позднее влилось предприятие Эдисона. В 1909 году ученому был выдан патент на индукционную печь.

За свое изобретение Александр Николаевич получил от Академии наук Ломоносовскую премию 1000 рублей. Заслуги Лодыгина на этом поприще очевидны – он создал более совершенный образец лампы накаливания и первым сумел превратить ее из физического устройства в прибор практического массового применения, вынес свое детище из лаборатории и сделал его достоянием улицы. Александр Николаевич убедительно продемонстрировал преимущества вольфрамовой проволоки как материала для тела накала, став основоположником производства более экономичных ламп накаливания. Он оказал определяющее влияние на работы и Джозефа Суона, способствовавшие массовому распространению этих устройств.

Россия – зарубежье

Усиление радикального крыла общественного движения во второй половине 70-х годов XIX века и последовавшие за этим террористические акты, в одном из которых убили императора Александра II сказались на судьбе Лодыгина. В это время он активно сблизился с народниками и даже некоторое время пребывал в их колонии в Туапсе. Начавшийся вслед за гибелью царя разгром «Народной воли» коснулся многих друзей и знакомых изобретателя. Отчасти тень подозрений пала и на него самого, поэтому он принимает решение уехать за границу.

После нескольких лет пребывания в Европе изобретатель в 1888 году переехал в США, где занимался вопросами внедрения электричества в металлургию. Ему стали платить хорошее жалование и материальное положение семьи заметно улучшилось. После завершения русско-японской войны в 1905 году он возвращается на родину с целью применить накопленный опыт на практике. Но российская действительность превзошла все ожидания – закоренелый консерватизм и равнодушие чиновников сковывал любую инициативу.

Передовые методы, применяемые в американской промышленности, здесь оказались никому не интересны. Поэтому изобретатель со всемирно известным именем получил всего лишь должность руководителя подстанции петербургского трамвайного депо. Помимо этого, он проявлял большой интерес к электрификации кустарных промыслов и занимался практическим воплощением теории электромагнитной индукции и Максвелла.

В 1914 году под руководством Александра Николаевича должны были начаться работы по электрификации Олонецкой и Нижегородской губерний, но начавшаяся Первая мировая спутала все карты. Не добившись серьезных успехов на родном поприще, Лодыгин возвращается в 1916 году в США. Последние годы жизни он посвятил разработке электрических печей. Под его началом были построены установки для производства кремния и фосфора, а также плавки руд. Кроме того, русский изобретатель сконструировал специальные печи для нагрева бандажей, закалки и отжига металлов. В этот период он много болел, что его часто отвлекало от дел.

Изобретательская деятельность Лодыгина не ограничивалась лампой накаливания. Он создал электрический обогреватель, занимался усовершенствованием электропечи для плавки руд, разработал идею закалочных печей, а также респираторов, основанных на электролитическом методе генерации кислорода. Александр Николаевич стал одним из создателей электротехнического отдела Русского технического общества и стоял у истоков периодического издания «Электричество».

В 1871 году изобретатель подготовил проект водолазного скафандра, позволяющего с помощью кислородно-водородной смеси находиться под водой автономно. При этом кислород вырабатывался прямо из воды путем процесса электролиза.

• Томас Эдисон поставил первый опыт со своей лампой в 1879 году, что случилось на 6 лет позже, чем это сделал Лодыгин. Но благодаря агрессивному продвижению своего детища именно американец стал в массовом сознании считаться изобретателем лампы накаливания.
• После прихода к власти Ленин предлагал Лодыгину вернуться в Россию для разработки плана ГОЭЛРО, но тяжелая болезнь ученого воспрепятствовала этому.
• С 1970 года один из кратеров на обратной стороне Луны носит имя Александра Лодыгина.
• Лодыгин был одним из немногих отечественных изобретателей, удостоившихся ордена Станислава III степени. Почетная награда была ему присуждена за участие в Венской электротехнической выставке.

Видео

Документальный фильм «Этюды о великом. Александр Лодыгин. Создатель лампы накаливания».